Любовь внутри. Путь от одиночества к по-настоящему близким отношениям

Позволив своему внутреннему ребенку выплакаться, я сумел успокоиться и осмыслить, что только что произошло. Я осознал, что мой внутренний ребенок пытался подтвердить негативные убеждения: «Я ущербный. Я никому не нравлюсь», чтобы вновь разыграть старые истории отвержения, пережитые в школе. Хотя я сердился на Пэта за то, что он не сдержал слово, я признал, что мой гнев вобрал в себя все неприятные переживания и неотпущенную эмоциональную боль, за которую мой внутренний ребенок цеплялся долгие годы. Каждый раз, когда я злился на Пэта, я припоминал всех тех людей, что обидели меня в прошлом. Пэт был не первым человеком, который нарушил данное мне слово и постоянно был недоступен. И все же я продолжал привлекать в свою жизнь все тот же тип людей и ощущать себя преданным, обманутым и отвергнутым. Однако я заметил эту закономерность лишь после того, как подружился с Пэтом.

Мне выпадало много возможностей исцелиться и простить, но я не замечал этого, а видел только, как меня обижали. Вместо того чтобы исцелиться от боли, я, сам того не осознавая, собирал все больше сюжетов, подкреплявших мою боль. После того случая я понял, что, даже если буду продолжать сердиться на Пэта и избегать разговоров с ним, мироздание будет подкидывать мне людей такого же типа, пока до меня наконец не дойдет. С этим новым знанием я сумел преодолеть свой страх и просто отдал Пэту книгу, когда мы где-то пересеклись. Ничего по-настоящему плохого, как воображал себе мой внутренний ребенок, не произошло, и Пэт был очень доволен, получив от меня подарок.

Теперь, задним умом, я понимаю, что мой сон не имел ничего общего с Пэтом. Это был скорее толчок от мироздания: оно стремилось напомнить мне, что надо быть сострадательнее и не закрывать свое сердце для других. Самая глубинная часть моей души хочет любить и поддерживать связь с людьми, но я не способен на это, пока цепляюсь за обиды и подпитываю желание своего эго оставаться оторванным от других.

Игры, в которые играет эго

Эго процветает в обособленности, она необходима ему для выживания. Эго развивается тогда, когда мы узнаем, что такое «я» и что такое «не я». Без этого разделения на «я» и «они» эго существовать не может. Ему необходимо все присвоить и сделать личным, чтобы можно было поддерживать свою идентичность в ее отдельности от всех остальных, будь то к лучшему или к худшему.

Желание эго оставаться отдельным от других может проявляться совсем незаметно, но оно неизменно присутствует. Когда мы сравниваем себя с другими людьми, когда мы оцениваем себя или других как более или менее достойных и когда мы конфликтуем с другими – это именно эго старается создать разобщенность и удерживает нас от единения с другими.

Как это ни парадоксально, эго также нуждается в любви, признании и внимании со стороны других людей, чтобы поддерживать идентичность желанности, собственного превосходства и собственной ценности. Признание со стороны других людей дает нам чувство собственной важности. Мы говорим себе: «Я достоин любви. Я для кого-то важен. Я желанен». Эти убеждения поддерживают жизнь эго. Оно не может допустить, чтобы мы были слишком уж отключены от других людей.

Так же сильно, как мы жаждем единения с другими, мы хотим и отделиться от них.

Поэтому, с одной стороны, мы можем говорить себе, что хотим близкой связи и доверительных отношений с людьми, но, с другой стороны, мы в то же время желаем отстраниться. Когда мы с кем-то близки, эго может заставлять нас вспоминать о мелких разногласиях, чтобы у нас был повод поспорить с любимыми. Оно станет подчеркивать разницу в наших ценностях, интересах, убеждениях и личностях. Еще хуже бывает, когда мы цепляемся за то, что правы, считая, что другие не правы. Это приводит к конфликтам, которые порой разрушают наши отношения.

Эго постоянно колеблется между этими двумя конфликтующими устремлениями. Когда мы слишком близки с другими, мы боимся, что они нас поглотят, хотим отделиться от них. Но когда мы понимаем, что слишком далеки от других людей, то хотим воссоединиться с ними и увериться в собственной важности. Нас мотает от одной крайности к другой. Это та игра, в которую играет эго, чтобы захватить наше внимание и удерживать контроль над нашим сознанием.

Кроме того, неуемное желание эго слиться с другими людьми возвращает нас к глубоко укоренившимся убеждениям, что мы существуем отдельно от них. Если мы с самого начала не отделены от других, почему же нам так отчаянно хочется вновь установить с ними связь? Жажда ухватиться за другого человека и не отпускать его возникает только тогда, когда наш разум убежден, что разобщенность существует и что без других мы ущербны.