Любовь во времена драконов

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Пошел к Константину с поджатым хвостом и умолять его пощадить черных драконов? Ты бы хотела, чтобы он поглотил наш клан без писка? Ты хочешь, чтобы он лишил меня всего?

— Серебряные драконы уже более века автономны, — спорила я. — Ты никогда не пытался заставить их вернуться в Мюнхен в клан!

Балтик прорычал оскорбление.

— Это было до того, как я узнал истинные глубины его предательства. Украсть тебя через два дня после того, как ты освободилась от бремени…

Боль пронеслась сквозь мои внутренности при напоминании. Я посмотрела вниз, слезы навернулись на мои глаза при воспоминании о том времени. Моя бедная малышка, которая не пережила рождение. Балтик скорбел о потере так же, как и я, но он не видел правды от трагедии. Я знала, что это знак того, что я не должна приводить жизнь в мир, наполненный такой ненавистью, в то время как он почти сошел с ума от ярости и интенсивной потребности в мести.

Он перестал говорить, обнял меня и держал, чтобы я могла молча выплакаться в его грудь.

— Будут и другие дети, chrie. Клянусь тебе, будут.

— Не будет, если не будет ничего для них, — сказал я, глядя ему в глаза. — Ты используешь войну в качестве оправдания для причинения вреда Константину. Она должна остановиться, Балтик, иначе нам ничего не останется.

— У тебя так мало веры в свой собственный клан? — спросил он, его руки сжались вокруг меня.

— У меня есть только вера в черных драконов, но ты не честен с ними.

Он отстранился, надев кожаные ножны вокруг своей талии.

— Мы находимся в состоянии войны. Они это знают.

— Но ты позволяешь им и всем остальным верить, что у тебя есть грандиозный план господства над всеми кланами. Ты должен спросить себя, почему так колеблешься сказать им, какова твоя истинная цель.

Огонь мелькнул в его глазах, проявив себя в материальной форме, окружив мое тело.

— Я сделаю все, чтобы обезопасить тебя. Все!

— Включая жертвы невинных жизней? Это неправильно, Балтик! Если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что ты безумен!

Небольшой шум объявил о прибытие Павла, который стоял в открытом дверном проеме, его глаза были осторожны.

— Прошу прощения за прерывание. Все готово. Мы едем?

— Да. — Балтик наклонился, чтобы поцеловать меня, его губы были сладкими, но мое сердце разбилось, тем не менее. — Ты будешь в безопасности здесь, милая. Никто никогда не сломал Дауву и никто никогда не сможет. Я пошлю тебе весточку, как только смогу.

— Не уходи, — сказала я, зная, что это не сработает.

— Константин приближается к Варшаве. Я не могу позволить ему пересечь Вислу.

Я склонила голову на мгновение, когда он засунул меч в ножны.

— Если ты не остановишь эту войну, то я остановлю, — предупредила я, когда он пошел через комнату к двери.

Он остановился и оглянулся на меня, с вопросом в глазах.

— Я соберу пять осколков драконьего сердца и воспользуюсь ими, чтобы закончить эту битву между тобой и Константином.

— Слухи о сердце дракона сильно преувеличивают, — сказал он просто и ушел. Павел посмотрел на меня вдумчивым взглядом перед тем, как повернуться, чтобы последовать за ним.

— Береги мое сердце, — шепнула я, даже когда мое сердце екнуло.

Мне понадобилось две недели, чтобы доехать до Парижа из Риги. Город все еще был в упадке; чума, которая была вызвана войной драконов столетие назад, продолжала убивать смертных без предубеждения. Гниющие трупы дворян и крепостных гнили на улицах, вонь была почти невыносимой. За пределами города, воздух был немного чище, хотя тележки, нагруженные мертвецами, грохотали с частотой, которая нервировала.

Из безопасности зарослей березовых деревьев в Монтфоконе я наблюдала за небольшой группой людей, собравшихся там, трое мужчин и одна женщина. Одного мужчину я узнала. Остальные двое… один блондин, один темноволосый… были незнакомы, как и женщина, которая цеплялась за темноволосого мужчину так, что говорило об их близости. Драконы заговорили вместе. Я вышла из-за укрытия, опасаясь, что просьба Кости не будет какой-то ловушкой.

— Мы не были уверены, что ты придешь, — позвал он меня, когда я пробиралась через заболоченную землю, где они стояли на небольшом холме. Женщина зарыдала, когда один из мужчин оттолкнул ее от себя и попытался прогнать ее.

Я приняла протянутую руку Кости, чтобы помочь мне взобраться по остатками выкорчеванного дерева.

— Ты знал, что я в Париже. Почему бы мне не встретиться с тобой?

— Возвращайся в гостиницу со мной, — проворковала женщина высокому, темноволосому мужчине. Она почти выпадала из своего корсажа и взгляд, который она бросила на него, был бы не ясен только слепому.

— Уходи, женщина. Я сказал тебе, что у меня дела, — ответил мужчина, снова пытаясь прогнать ее прочь.

— С ней? — спросила женщина, глядя на меня.

— Да, но не такие, как ты думаешь. Оставь меня сейчас или ты меня разозлишь.

— Что ты сделаешь, если я не послушаюсь? — спросила она кокетливо, проводя пальцами по его руке. — Отшлепаешь меня?

— Нет.

— Тогда что? — Ее рука двинулась к передней части его бриджей.

Он повернулся и дыхнул на нее огнем.

Она, крича, побежала с поля, подол ее юбки горел.