Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой

Воскресным утром Ральф призвал на помощь ушлого трактирщика, устроив тому допрос с пристрастием и с целью выяснить, есть ли в Лондоне улица, название которой начинается с Пог. Хозяин оказался человеком смышленым, вопросов лишних задавать не стал, попросил толику времени на раздумья и, хлопнув себя по лбу, вскричал с жаром ученого, познавшего истину:

– Поггимен-роуд! Да какая там улица – грязное местечко, за рекой, если вы это имеете в виду, сэр.

– Погамогган, – пробормотал Ральф, вспомнив о созвучном названии боевой индейской дубинки, изогнутой, с круглым наконечником. Она бы вполне пригодилась для того, чтобы проучить грязных законников и черных убийц.

– Что, сэр? – переспросил трактирщик, но, наткнувшись на задумчивый взгляд постояльца, любопытство свое упрятал за пазуху грязноватого дублета и принялся рассказывать, каким опасным местом является эта Поггимен-роуд и как туда можно добраться, если его милость предпочитает риск спокойной жизни.

Обдумав маршрут, Перси решил для начала двинуться на розыски темного Конаерса по указанному трактирщиком ориентиру, а затем заехать к брату, чтобы «порадовать» того своими успехами и «по-родственному» с ним поговорить. Нужно было спешить, пока складывались кости и хоть слабо, но улыбалась фортуна. Более всего Ральфа беспокоило то, что он понятия не имел, где искать Мод и как ее можно найти в этом городском муравейнике. Он пытался вспомнить, что она рассказывала о своих родственниках в Лондоне, не вспомнил ничего, кроме того, что они могли заплатить ему за нее щедрое вознаграждение. Он чертыхнулся и решил, что после визита к брату поедет в Вестминстер. Придется ли ему там разбить лагерь или проще сразу начать обход всех церквей в городе? Можно было узнать о сэре как-его-там Вуде, но он ведь, кажется, в Девоне, а Мод ехала к отцу…

«Попробую выведать о Вуде у Скроупа, вдруг он что-то знает или слышал», – подумал Ральф и приказал Бертуччо седлать коней.

На пути к мосту через Темзу они выехали на улицу Бишопсгейт, здесь в добром соседстве сосуществовали мирское и духовное: харчевня «Корона», знаменитая своей доброй кухней, и церковь Святого Петра, знаменитая настоятелем, читающим добрые проповеди. Грешно пропуская утреннюю мессу, на которую уже собирались прихожане, Ральф предпочел добрый завтрак – темные дела лучше вершить на полный желудок, да и не только темные. Он спешился, кинул повод спрыгнувшему на землю Бертуччо и направился к входу в трактир, размышляя о тактике и стратегии поисков и, в случае удачи, допроса «грязного» адвоката, как вдруг остановился, словно ударился о стену.

Навстречу шла женщина, накидка плаща почти скрывала ее лицо, но он не мог ошибиться – это была она, леди Вуд! Ральф в пару шагов перегородил дорогу своей случайной любовнице. Фортуна обернулась, лукаво подмигнула, и щеки ее вспыхнули алым и пунцовым.

– Леди Вуд! Какая неожиданная встреча! Разрази меня гром, уже не чаял увидеть вас!

Она вздрогнула, остановилась, невольно толкнув идущую рядом с нею служанку, вздернула голову, глядя на человека, преградившего ей путь, от резкого движения накидка сползла на плечи, открыв лицо, – огромные серые глаза испуганно смотрели на Ральфа.

– Не чаяли увидеть? – переспросила она. – Вы… это вы, сэр? – и, не дожидаясь ответа, двинулась в обход, словно Ральф был ненужным препятствием, возникшим на пути. Служанка, бросив на Перси испуганный взгляд, заспешила за хозяйкой; Джон Потингтон, идущий следом за леди в сопровождении незнакомой дамы, остановился, кивнул; компаньонка Пикок уставилась на Перси своими острыми глазками, словно лисица, приготовившаяся к прыжку на нежданно подвернувшуюся добычу. Ральф коротко поприветствовал Потингтона, бросив на ходу:

– Джон, я должен сказать несколько слов леди, наедине!

Он не стал дослушивать, что ответил Джон, нагнал леди Вуд в пару шагов, подхватил ее за талию и повел за собой. Она пошла с ним, видимо, растерявшись от столь решительного напора.

Между трактиром и церковным двором, разделяя мирское и небесное, пристроился невзрачный дом с большими деревянными воротами, украшенными глубокой аркой. Туда-то внутрь этой арки Ральф и увлек свою добычу.

– Отпустите меня! – шептала она, вырываясь, глядя на него распахнутыми, как серые небеса, глазами.

Лицо ее вдруг исказила гримаса. Отвращения? Боли? Пусть, его дело предупредить ее об опасности, и пусть идет на все четыре стороны, к своему драгоценному ни на что не способному мужу.

– Отчего я должен вас отпустить? – пробормотал Ральф, чуть сильнее сжимая ее талию. Она вскрикнула, и он с трудом сдержал желание закрыть ей рот… поцелуем.

– Что ж вы так кричите, леди Вуд? Неужели боитесь меня? Своего спасителя?

Гримаса снова исказила ее лицо, когда он отпустил ее. Она осторожно выпрямилась, словно движения причиняли ей боль.

– Я не задержу вас. Лишь несколько слов по важному для вас делу, – коротко бросил он, не сводя взгляда с ее руки, прижатой к боку.

Она испуганно кивнула, оглядываясь.

– Что с вами, леди? – спросил он. – Я был груб и причинил вам боль?