Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой

– Потому что он меченый, а это – «плоская тройка» [99]… – Перси подбросил на ладони и опустил на стол кубик, который, покатившись, лег тройкой вверх.

– Да вы знаток, джентльмен, – в голосе сухощавого прозвучала угроза. – Что вы хотите?

– Рассчитываю на вашу благосклонность и доверие.

– Странный выбрали способ, сэр! – пробормотал игрок. – Что имеете в виду?

– Мне нужен Конаерс! – Перси пошел на абордаж.

– Кто это такой? – искривил бровь худощавый. – Никогда не слыхал о таком человеке. Он бросает кости?

Ральф заметил, как двое других переглянулись.

– А мне говорили, что он знаток хитроумного права [100], – ответил он, продолжая демонстрировать свои знания воровского жаргона, которого он поднабрался во время своих странствий, – с кем только не сводила его тогда судьба.

– Хитроумное право? – В глазах худощавого мелькнула искра интереса, которую он тотчас поспешил потушить равнодушие. – Не слыхал о таком. Кто говорил?

– Тот, кто знаком и с правом большой дороги [101], – ответил Ральф. – Но, видно, я попал не туда, а вы только и умеете, что бросать кости, а не служить хитроумному праву.

За столом на какое-то время воцарилось молчание, стало слышно пьяное бормотание черноволосого посетителя, засевшего с огромной кружкой эля на лавке у двери.

– Вы так осведомлены, сэр, – худой поднялся из-за стола, двое его напарников поднялись тоже.

Ральф последовал их примеру.

– Не думаю, что знаток права большой дороги будет доволен, если потеряет тот куш, который я ему предложу.

Сухощавый окинул Перси взглядом с ног до головы – потрепанная одежда играла на руку пирату.

– Ну что ж, сэр, если не трусите, идемте со мной.

Ральф пошел вслед за ним к лестнице, ведущей на второй этаж. Поднявшись наверх, они вошли в комнату, она была почти пуста – лишь стол да три грубых табурета. Окна закрыты ставнями, все освещение – пара свечей на столе, которые, войдя, зажег худощавый.

– Что вам угодно, сэр? – спросил он, буравя Перси взглядом.

– Мне нужен мистер Конаерс, – повторил Ральф.

Снаружи послышался звук, словно задвинули засов, – ловушка захлопнулась.

– Мистер Конаерс? – переспросил худощавый, словно только что услышал это имя. – Зачем? Что вы ищете, сэр?

– Он один из подходящих стряпчих, который мог бы посодействовать в деле, что требует очень тщательного исполнения. Если он не может взяться за такое дело, я найду другого человека, хотя мне нравятся ваши предосторожности, мистер Не-знаю-кто.

– Вы решительный человек, сэр, – ответил, помедлив, его собеседник.

Ральф кивнул в сторону двери и продолжил:

– Мне нравятся предосторожности, но не нравится, когда они касаются меня… Желаете потрепать за загривок клиента или совсем лишить его загривка?

– Сядьте, сэр, – сказал худощавый, вдруг обретя иной голос и стиль речи. – Предосторожности не помешают никогда. Я не адвокат, но с хитроумным правом понаслышке знаком и готов выслушать вас. Расскажите о своем деле, а я отвечу, насколько оно выполнимо и во сколько обойдется. Судя по всему, вы сведущий в делах человек.

– Какой интерес поверять свое дело неизвестному? – спросил Ральф.

– Решайте сами, сэр, у вас ведь нет выбора, – усмехнулся его собеседник.

Ральф пожал плечами, ему стоило больших усилий сохранять полуравнодушное спокойствие.

– Кажется, вы правы…

Он устроился на стуле, повернув его так, чтобы обозревать большую часть убогой комнаты, которая чем-то напомнила ему каюту вражеского испанского корвета, где он однажды оказался по стечению обстоятельств, и, если отбросить тот факт, что за запертой дверью простирался не безбрежный океан, сжимающий судно своими роковыми ласками, а твердая земля, а напротив сидел не капитан Алонсо Гонзалес, а безымянный соотечественник, – обстоятельства казались весьма схожими.

– Ну что ж, дело мое таково, – начал он. – Некая леди жаждет отмщения за свои невзгоды, но хочет, чтобы все было сделано тайно и так, чтобы тот, на кого обрушился ее гнев, не знал, откуда нанесен удар.

Ральф замолчал, подумав, что выразился слишком витиевато: несколько недель на родной земле – и волей-неволей становишься англичанином, который никогда ничего не говорит напрямую, норовя упаковать бушующие страсти в сундук с надписью: «Глупо скорбеть по брату, который попал в рай»*.

– И чем же и кем обижена леди, что желает столь утонченной мести? – спросил игрок.

– Это долгая история, – привычно процитировал Ральф. – И не имеет отношения к делу. Имеет вот это.

С этими словами он достал, развернул и положил на стол перед собеседником истерзанные страницы разбойничьей расчетной книги, ткнул пальцем в нужную запись.

«Окт. 12, Конаерс, нигодяй-закон с Пог. – роуд – 20 сов. за милашку леди с севера + повозка, лошади, пр.».

– Негодяй Конаерс… – усмехнулся тот. – Бог милосерден к умным, а дуракам не мешает жить*…

– Бывает, и мешает, – сказал Ральф, хлопнув ладонью по бумагам. Свечи вздрогнули, пламя заметалось, погибая и вновь набирая силу. Безымянный отодвинул свечу, стер ладонью капли со столешницы.

– Как к вам попали эти записи? Хотите сказать, что автор этих записей отправился…