Любовь во время пандемии

Елагин наполнил стаканы почти доверху, писательница бросила в них начинающие таять кубики льда, взяла решетку и направилась на кухню.

– Что-то еще принести? – крикнула она оттуда.

– А что есть?

– Все, что хочешь. Полный холодильник еды: курьеры доставляют.

Она вернулась с упаковками нарезок ветчины, сыра, поставила их на стол и сказала:

– Полагается не чокаясь и по полному стакану. Я уж забыла все русские традиции. На Западе так не поминают. А я уже и без того пьяная – сегодня выпила два бокальчика пятилетнего бароло[15], которое очень люблю, позвонила тебе, и вот, приходится с тобой пить виски.

– Можно и не пить, – предложил Петр.

– Давай сегодня расслабимся, – не согласилась миссис Миллз, – есть повод: убийца известен, дело скоро будет раскрыто.

– Я не сказал «убийца», – напомнил Елагин, – я сказал «заказчик».

– Но это же еще важнее. Вера Николаевна ведь сможет доказать его причастность?

– Будем надеяться, – согласился Петр.

– А как это все происходит?

– Идет наблюдение за объектом, устанавливаются все его контакты: встречи, переговоры по телефону, СМС и прочее.

– А я, если честно, подозревала бывшую гражданскую жену Вити. Мне она всегда казалась не совсем адекватной. А когда еще я узнала, что девушка умеет стрелять… Это же не женское занятие.

– Я, например, умею печь пироги, – признался Петя, – и что с того?

– Ты? – не поверила американка. – Да ты – просто клад! А вот Витя только макароны варил и пельмени.

Она выпила одним глотком полстакана, поморщилась, закусила сыром и допила остатки виски мелкими быстрыми глотками. Елагин тоже выпил.

– У меня голова куда-то поехала, – начиная щуриться, произнесла писательница, – мне срочно надо прилечь. Помоги мне.

Елагин обхватил ее за талию и повел в спальню, где стояла двуспальная кровать с незастеленной постелью. Начал укладывать в нее миссис Миллз, но та не хотела отпускать его шею.

– Останься со мной! – шептала она в Петино ухо.

– Еще не вечер, а у меня рабочий день. Меня наверняка сейчас разыскивать начнут.

– Отключи свой телефон и пошли их всех подальше. Сегодня есть только ты и я… Не бросай меня! Я – такая одинокая… И я нравлюсь тебе… По глазам твоим вижу, что ты хочешь меня…

Она тянула Петра на себя, но руки ее слабели… Сделала попытку поймать его губы своим ртом, но промахнулась, и голова ее рухнула на подушку…

– Ложись, – приказала она.

– Я – в душ, – предупредил Елагин, поднимаясь.

– Быстрее, – еле слышно произнесла она.

Елагин вернулся в гостиную, оглядел стол. Осмотрел пластиковую упаковку от сыра, завернул ее в салфетки и сунул в карман. Потом собрал со стола посуду и понес на кухню. Поставил все в мойку, после чего вернулся и отнес бутылки в холодильник. Тот был и в самом деле переполнен продуктами.

Потом он осторожно подошел к спальне и заглянул туда. Писательница лежала в постели, но уже на боку, и спала.

Она позвонила через два часа; к этому времени Петр давно находился в офисе. Образец отпечатка миссис Миллз уже был занесен в компьютерную базу, но, судя по всему, этот факт ничего не мог дать. Подлинность документа решено было проверить на следующий день, и не потому, что частная лаборатория не внушала доверия, в любом случае подтверждение иметь надо. Проверку Бережная взяла на себя, вряд ли с частным агентством стали бы разговаривать, а потому она хотела обратиться с просьбой к Ивану Васильевичу Евдокимову. У следственного комитета возможности куда больше. Егорыч отсмотрел записи с камеры наружного наблюдения, установленной над входом в подъезде дома, где проживал Малеев, а теперь обитала миссис Миллз: курьер приезжал к ней накануне. На каком автомобиле он прибыл, установить не удалось, потому что машина, скорее всего, была оставлена на улице. Курьер вошел во двор с двумя переполненными пластиковыми пакетами. На нем была зеленая бейсболка с логотипом и надписью «Курьерская служба», шел он без пальто и без куртки, в тонком свитере, поверх которого надел зеленый жилет с тем же логотипом и надписью. Елагин с Окуневым внимательно рассмотрели его, и подозрений курьер не вызвал: вполне благообразный мужчина лет сорока пяти, в очках и гладко выбритый. Он двигался мимо дверей подъездов, отыскивая номер квартиры.

– А кого мы хотим найти? – не понял Егорыч.

– Не знаю, – ответил Елагин, – на всякий случай проверь записи за весь период, начиная с того дня, когда в доме появилась американка.

– Ну и задали же вы мне задачку, барин! – притворно возмутился Окунев.

И как раз в этот момент позвонила писательница.

– Петя, ты где? – прошептала она. – Я открыла глаза, за окном темно, а тебя нет.

– Ты спала так глубоко, что я не хотел тебя беспокоить. Подождал немного, а потом помчался на работу.

– Возвращайся скорее, – попросила она, – я тебя жду. Наш уговор остается в силе.

Какой уговор она имеет в виду, Петр так и не понял. Возвращаться к пьяной одинокой женщине желания не было.

Егорыч стоял рядом и улыбался.