Любовь вопреки

Прохор подошёл к Марье Тимофеевне и опустился перед ней на колени:

– Вы моя спасительница! – горячо произнёс он, целуя ей руку. – Простите, что не верил вам поначалу! Сомневался в вашем даре! Он поистине от Бога!

– Ну, будет тебе пол-то подметать! – усмехнулась женщина. – Как себя чувствуешь, голова твоя бедовая?

– Лучше не бывает! – улыбался Волгин. – Словно заново родился! Вроде всё помню, что со мной было, но в то же время, как в тумане всё, и словно там не я был, а другой человек! Будто от кошмара тяжкого пробудился! – парень тряхнул тёмно-русыми кудрями, прогоняя от себя воспоминания.

– Садись, чаю попей с пирогами! Голодный ведь!

– Нет, Марья Тимофеевна! Некогда мне чаи распивать! – Прохор поднялся на ноги, и в его светлых глазах появилась невыразимая грусть. – Надо постараться исправить ошибки, которые я допустил! Дорога каждая минута! Антон, ты вернёшься домой и объявишь, что я приеду со дня на день!

– А вы разве не со мной вместе, Прохор Андреевич? Не забывайте, что Рязанов…

– Да всё я помню! Но прежде я должен побывать в монастыре и забрать Софью оттуда! И мне плевать, приняла она постриг или нет, я не отдам её ни Богу, ни чёрту!

Все, включая Антона, набожно перекрестились.

– Бог с тобой, Прохор, не смей так говорить! Если Софья теперь Христова невеста, ты должен уважать её выбор! – строго сказала Марья Тимофеевна.

– Но это вовсе не её выбор! Это моя вина! Я во всём виноват! Один только я! Как подумаю, что весь этот месяц я даже не вспоминал о ней, так убить сам себя готов!

– Не вините себя, барин, в чём не следует! – взглянула на него Лиза полными слёз глазами. – Вы были под действием чар! Вы сами жертва!

– Как бы там ни было, я не позволю Софье расплачиваться за мои грехи! – твёрдо произнёс Прохор. – Живо запрягайте коляску!

Кучер с Антоном поспешно вскочили из-за стола и бросились выполнять его приказ. А Волгин протянул Марье Тимофеевне пачку ассигнаций.

– Это самое малое, что я могу для вас сделать! – промолвил он.

– Окстись, дорогой ты мой! Куда мне такие деньжищи?! – замахала на него руками женщина. – Вот двух бумажек мне будет вполне достаточно! А остальное лучше на церковь пожертвуй! Она у нас вот уж седьмой год строится… Как раз по пути заедешь, и отдашь батюшке нашему! И своей душе место в раю обеспечишь! Такова моя воля! – не терпящим возражений тоном сказала она, не дав Прохору и рта раскрыть.

– Ну что ж, будь по-вашему! Но я вам обещаю, что когда всё утрясётся, я ещё заеду к вам непременно!

– Буду ждать дорогого гостя, коли не забудешь! – Марья Тимофеевна обняла его на прощание. – Сердце доброе у тебя, Прохор, но постарайся усмирить гордыню свою и натуру пылкую, тогда всё хорошо у тебя в жизни будет! А не то наломаешь ещё дров, ох, наломаешь!

– Уж каков уродился! – улыбнулся Волгин. – Ну всё, прощайте! Лиза, ты с нами?

– С вами! Только с тётушкой попрощаюсь!

– Ну, давай поскорее, мы ждём тебя! – и Прохор вышел из дома.

– Всё-таки покидаешь ты меня? – женщина крепко обняла племянницу.

– Да я уж привыкла в городе-то! Мне там жизнь по душе! – твёрдо сказала Лиза.

– Что ж, поступай как знаешь! Умница ты у меня выросла! Только один совет позволь дать тебе! На Прохора не заглядывайся! Запомни, он случайный гость в твоей жизни! А не то будешь слёзы лить потом…

– Тётушка, да как вы могли такое подумать? – вспыхнула Лиза. – Вот доедем до столицы и простимся навеки.

– Так-то оно так! Но сколько таких вот случайных встреч людские судьбы коверкало! Вижу я, что неравнодушна ты к нему! Взор с него не сводишь!

– Отчего бы и не поглядеть напоследок? – тихо произнесла девушка.

Марья Тимофеевна лишь головой покачала и больше ничего ей не сказала.

– Возьми пирожков на дорожку! – она поспешно завернула их в полотенце и подала Лизе.

Ещё раз обняв тётушку, девушка стремглав выбежала из дома. Марья Тимофеевна только и успела перекрестить её вслед.

Глава 38

Проезжая мимо строящейся церквушки, Прохор велел кучеру остановиться. Рядом с ней притулился небольшой деревянный домик, где и жил местный батюшка, как ему объяснила Лиза. Парень постучал в дверь и быстро вошёл внутрь, пригнувшись, чтобы не удариться головой о притолоку. В полутёмной комнате, почти лишённой какой-либо мебели, он увидел немолодого мужчину в рясе, сидевшего за скромной трапезой, который поднялся ему навстречу.

– Здравствуйте, батюшка! – громко сказал Прохор.

– С чем пожаловал, сын мой?

– Вот хочу пожертвовать на строительство вашей церкви! – Волгин шагнул к нему и протянул ему деньги, от которых отказалась Марья Тимофеевна. И, не дожидаясь ответа от растерявшегося священника, развернулся, чтобы уйти.

– Погоди малость! – окликнул тот парня. – Скажи хоть, как звать-то тебя, благодетель, чтоб было кого в молитвах поминать?!

– А молитесь, батюшка, за раба Божьего Андрея, невинно убиенного! – обернувшись, тихо произнёс Прохор с горечью в голосе и стремительно покинул дом.

Усаживаясь обратно в коляску, он устало вздохнул: