Любовь вопреки (СИ)

- Угощайся. Любишь сладкое?

- Очень, - Юри одарил его восторженной улыбкой и тут же разломил пряник пополам, протянув одну часть Ирдану. – Держи, а то одному есть неловко.

- Я не люблю сладкого, - отрицательно мотнул головой Ирдан и указал рукой на вход в палатку. – Пойдем, а то все лучшие места займут.

Юри, немного расстроенный отказом, беспрекословно последовал за ним. Сначала Ирдан хотел занять места поближе к арене, но войдя в палатку передумал и направился вверх по ступенькам на последние ряды. Он задумал еще одну проверку для Юри. Решил: если Юри позволит потискать себя во время представления, значит, не против более близкого знакомства. Шпион непременно будет пытаться проникнуть в его постель, причем как можно скорее, а скромный парень должен ему отказать, по крайней мере, не соглашаться на всё на первом же свидании.

Представление Ирдана не увлекло, но и более решительных действий по отношению к Юри он пока не предпринимал, видя, с каким восторгом тот смотрит на незатейливое представление. У него просто руки не поднимались, омрачить эту практически детскую радость. Поначалу перед зрителями выступали жонглеры и канатоходцы, потом были клоуны, которые под смех и крики зрителей кривлялись и падали, затем выступила изящная девушка с двумя танцующими под музыку низкорослыми лошадками в пестрых попонах. Затем публику потешил фокусник, и Юри хлопал в ладоши изо всех сил, изредка дергая Ирдана за руку, привлекая его внимание к наиболее эффектным трюкам.

- Смотри, смотри, - бормотал он, - словно настоящая магия. Правда, похоже на волшебство?

И Ирдан послушно кивал, продолжая размышлять и выбирать момент. И вот он наступил. На арену вышел метатель ножей. Смуглый и широкоплечий мужчина, которому ассистировала невысокая хрупкая девчушка. Поначалу он метал ножи, топор и кучу всякого «железа» в мишени, а потом, когда его номер подходил к концу, у деревянного столба остановилась девочка, до этого просто подносившая реквизит. Она раскинула руки в стороны и распорядитель цирка объявил, что сейчас метатель покажет свою точность на живой мишени. Именно с этого момента и началось самое интересное в их представлении, поскольку мужчина начал метать ножи двумя руками одновременно. Первая пара ножей послушно легла по бокам от бедер девочки, едва не пришпилив пеструю юбку. Вторая пометила ширину ее талии, третья оказалась в подмышках, и каждый раз зрители ахали и охали, награждая метателя бурей аплодисментов. И вот в руках у метателя последняя пара ножей и вновь распорядитель выходит вперед, поднимая вверх руку, и зал смолкает.

- Почтеннейшая публика, сейчас я прошу вас соблюдать полную тишину, поскольку то, что вы увидите, чрезвычайно опасно.

Распорядитель лично завязал темной полоской ткани глаза метателю, и тот поднял обе руки, готовясь метнуть свое оружие в беззащитную мишень. В тот момент, когда руки пошли вперед, готовясь выпустить из пальцев смертоносное оружие, где-то сбоку пронзительно засвистели. Метатель дрогнул и… ножи отправились в полет. Зал ахнул, ожидая, что сейчас на песок арены рухнет бездыханная девочка, а Юри испуганно закрыл руками лицо, не желая смотреть на все происходящее, и уткнулся Ирдану в грудь. Разумеется, тот немедленно обнял Юри, ни на минуту не сомневаясь в том, что ножи попадут куда следует, а свист и неловкость метателя – не более чем хорошо отрепетированный трюк. И верно, ножи четко легли возле шеи девочки, даже не оцарапав нежную кожу. Зрители тут же разразились криками восторга и бурными аплодисментами, Юри, поняв, что все хорошо, искоса посмотрел на арену и перевел дыхание, хватаясь ладонями за грудь.

- Фух, чуть сердце не выскочило, - пожаловался он Ирдану, на что получил в ответ снисходительную улыбку и новые объятия. Умом Юри понимал, что ему нужно отстраниться, но сил избежать теплых объятий не было, а когда Ирдан его еще и поцеловал, тут Юри совсем пропал. Он отвечал на поцелуй, чувствуя, как радостно трепещет в груди его сердце. И даже когда Ирдан разорвал их поцелуй, он чувствовал себя счастливым и опьяневшим. Юри было все равно, куда ведет его Ирдан, он только согласно кивал на все, что тот предлагал или спрашивал, и даже когда рубашку стянули с его плеч, не воспротивился, а прильнул ближе к горячему обнаженному телу Ирдана.