Любовь всей моей жизни (СИ)

Робин проснулся ровно в полдень от нежных амурных поцелуев Бернарда. Плоский шершавый язык скатывался и снова поднимался к самой макушке чуть сморщенного лба. Приоткрыв левый глаз Робин вяло повел ушами и принялся обнимать еще теплую измятую подушку. С нижних этажей доносился кряхтящий прерывистый голос тетушки Фло. Каждое утро, начиная ровно с девяти часов, она настраивала или пыталась настраивать свои голосовые связки на нужный лад. Несмотря на то, что огромный розовый слон не просто топтался на ее свисших от титановых серег тарелочных раковинах, а расплясывал на них еще с самого детства. Тетушку перебил громкий напыщенный стук в дверь.

- Что за бесстыдство?! Беспокоить в такую рань, - ворчала она себе под нос.

Неспешно подойдя к двери и приподнявшись на цыпочки, тетушка Фло уставилась в крошечный дверной глазок. За плечистой дверью из красного дерева стоял высокий мужчина, довольно плотного телосложения. Одетый в светлую хлопковую рубашонку и льняные заштопанные брючки. Два любопытных кожаных шнобеля выглядывали из под его широких штанин. Густые Сенаторские бакенбарды кутали розоватые щеки, а золотистые веснушки расползлись по всей переносице. Тетушка отодвинула тяжелую щеколду и распахнула настежь дверь.

- Почет дорогому гостю, милейший Бенни! Мы тебя ждали часом позже. Располагайся, чувствуй себя как дома, - сказала вежливо тетушка. Бен взвалил на плечо пунцовый чемодан, что прятался позади него и махнув развеселой головой направился прямиком в гостиную. Сию же секунду раскатистый бутор разнесся по всем уголкам изрядного дома.

- Робин Бобин Барабек! Съел сто сорок человек! Съел корову, съел быка и кривого мясника! - горланил дядя Бен.

Именно этой преславутой дразнилкой Бенни угощал Робина в каждый свой приезд. Виделись они не часто. Каждый август дядя Бен навещал Робина и привозил с собой не только багаж с вещами, но и кучу разных захватывающих историй, добавляя свои аппетитные кляксы в каждую из них.

Спросонья, услышав тот самый долгожданный голос, Робин вскочил как ненормальный, и успев натянуть на себя то, что было под рукой, ринулся ему на встречу. Не прошло и пяти секунд, как Робин сшиб любимого дядюшку с ног, и повалив на пол, крепко вцепился в его стальные ригидные бока.

- Не вежливо бросаться на гостей! - заявила тетушка, продемонстрировав каждую складку на своем замасленном лбу.

- Через пятнадцать минут будет подан завтрак, - добавила она и отправилась на кухню.

Поднявшись на ноги, они устремились прямиком по коридору, проследовав в самое сердце нагроможденной столовой. Робин уселся за квадратный кремовый стол с кофейными ножками и аккуратно придвинул свой стул к дядюшке Бену.

- Я расскажу тебе свою очередную историю, - тихо произнес дядя.

Робин неуклюже положил локоть на самый край стола и не отводя от дядюшки своих собачьих глазенок, старался прикоснуться и почувствовать каждую грань его волшебной истории.

Часть VII

Книжная лавка

Этой истории уже десяток лет. Все произошло в небольшом провинциальном городке под названием Лепаж. Тогда мне было двадцать, я заведовал книжной лавкой с пристроенным к ней миниатюрным читальным залом на самой окраине города. Книжное дело процветало. К нам частенько заглядывали разносортные литературные архитекторы, критики, скандальные поэты и прозаики, переводчики и драматурги. За крайне редкими, единичными экземплярами книг присматривали знатные особы, и жадные ценители коллекционных изданий. Были и те, кто просто заходил поглазеть. Впрочем, посетителей всегда было достаточно... Одной из самых навязчивых визитеров приходилась супружеская пара. Джон Кларкс и Лорен - любовь всей его жизни. Они как две половинки одного чудесного мира, так тонко и верно дополняли друг друга.

___________

На тот момент Джону стукнуло семьдесят. И он, как все нормальные мужчины дедовского чина, предпочитал встречать закат своей прекрасной молодости в безмятежной тишине умиротворения. Но, честно говоря, очень сложно было бы представить даже иллюзию спокойствия с его взбалмошной женушкой Лори. По своей специфике Джон был очень мягким человеком, предпочитал тушить пожар еще до того, как он и вовсе разгорится. Сливаясь с толпой, он будто растворялся в ней. Следовал исключительно в рамках общества, не предаваясь тщеславию. А Лорен, как и должно было быть, разбавляла всю эту непереносимую скукоту, прерывая торжество безвкусицы, и подливая в огонь то самое элитное масло. Да-да, любовь стерпит все! Эти две половинки были до жути разные, но в том была их прелесть.

____________

Джон вечно все забывал. Порой, засиживаясь до допоздна в элегичном читальном зале, в самом дальнем углу, возле окошка, он доставал изо рта свою размокшую вставную челюсть, чтобы она не дай Бог не выпала, как это обычно случалось в процессе восхищения тем или иным автором. Затем, аккуратно заворачивал ее в клетчатый платочек, который был всегда при нем, а уходя домой, с чистой совестью, благополучно, забывал про нее.