Любовь всей моей жизни (СИ)

Кто-то застревает в пробке, а кто-то как я - в отчаянии. Будто бегаешь по замкнутому лабиринту из которого и вовсе нет выхода, а потом поддаваясь слабости - тонешь, захлебываясь забродившим виноградным повесой. Ничего не замечая глядишь в запотевший дверной глазок, и безумно радуешься тому нелепому чувству, что это постепенно тебя убивает.

Я бродягой тону в зыбучих песках вечности, ища каплю воды. Ее призрачный облик нещадно ворует мои ведения. Блуждающим странником я вынужден искать приют. Забавный прецедент... Ведь на самом-то деле, его и вовсе нет. Я странствую по миру огибая земной шар, держа в руках бывалый лупцованный венец, и лишь издалека доносится цокот моей поздней пролетки. Жизнь слишком хрупкая вещь и порой бывает так сложно ее сберечь...

Бросив на Робина панихидный взгляд, дядюшка Бен отвел глаза в сторону. Ледяные свинцовые слезы катились по его оцепеневшим каменным щекам. Завывая, он крепко прикусывал нижнюю губу, чтобы все что безудержно гложет, не вырвалось наружу. Робин видел его таким впервые за много лет.

- Дядюшка.. - сказал чуть слышно Робин.

Бен отходя в сторону ответил: - Боль уходит со слезами, мой дорогой Робин. Мне нужно побыть наедине, оставь меня не на долго...

Взвалив фарфоровые блюдца с золотыми ободками на невесомый поднос, Робин тихонечко вышел, прикрыв за собой скрипучую дверь. Робин хотел помочь дядюшке, но чем... Чем он мог ему помочь?! Этот мальчуган, вовсе не знавший жизни. Единственное, что мог сделать Робин, это просто быть рядом, разделяя все, что рвет когтями израненную душу дядюшки Бена, ощущая его боль, как свою собственную.

___________

Прошло около получаса. Когда Робин вернулся в столовую, дядюшка Бен стоял около окна со стеклянными охладевшими глазами, всматриваясь в голубую даль.

- Знаешь, страх - это пожалуй самое сильное чувство на всем белом свете. Страх потерять кого-то по-настоящему близкого, дорогого... Тот пазл, без которого твоя жизнь будет пуста и ничтожна. Осознать эту потерю и просидеть свой век в прошлом, хотя его давным-давно пора бы уже оставить в покое. В той тюрьме я провел так много времени... В тех голых стенах толщиной в вечность, измазанных известкой и угольной пылью. Там нет ничего теплого и радушного, кроме пустого уныния. Синим пламенем объяты те стены. Пепелище... Эта круговая карусель напоминает шкатулку нашей потерянной жизни. И может быть по Божеской милости этот тернистый путь и выведет меня на светлую тропинку, - сказал Бен, похлопывая Робина по плечу.

Так летели дни, бежали гончими псами, забирая с собой каждый миг нашей жизни.

Часть 2

Глава Х

Бухта радости

Последний месяц этого лета выдался довольно жарким в отличии от всех предыдущих, и без речных прогулок было уже никак не обойтись.

Тихое местечко на краю каштанового залива с говорящим названием "Бухта радости", служило для них верным и не сменным пристанищем. Там они проводили большую часть своего времени, соревнуясь в схватке по метанию блинчиков или в ловле самой крупкой рыбы. Обе стороны проходили эмпирический путь, обоюдный, но в тоже время с действующими ответвлениями совершенно иного характера. У Робина это проявлялось в фабрикованной партийности атласных навыков и умений, полученных от дядюшки, у Бена же, в своих детских воспоминаниях, которые теплыми руками пережитой когда-то терпкой радости, тихонечко дотрагивались до его неспокойного сердца. Это происходило при каждом дядюшкином взгляде на этого проказливого мальчугана Робина.

_____________

Утром в пятничный день, они отправились туда, прихватив с собой снаряжение для ловли рыбы и маленькую корзинку с едой. Добираясь до сердечного местечка, они без конца спорили и дурачились, грозясь пустить в ход сухопутные морские и воздушные войска, дабы приблизиться к победной кульминации, избежав досадного фиаско. Погода стояла ясная, птицы воспевали уветливые трели, и лишь один поседевший бедняк ухитрился ненароком разлить кувшин молока на небесную поверхность. Молоко сгущаясь, превращалось в махровые волокна, которые преобразовывались в унитарные союзы кочевых племен. Они плавно перемещались по гладкой нежно-голубой ткани, обнажая неведанные земли.

_____________

Наконец, добравшись до пункта назначения, дядюшка Бен оголив свой рельефный фразистый торс, и швырнув верхнюю одежду на мягкий плед у желтой сосны, воскликнул: - Я поплыву на ту сторону, а ты считай, как быстро я доберусь обратно!

Бен засмеялся, и опрометью нырнул под воду. Массивными плевками брызги достигли берегового порога.

- Раз, два, три, четыре! - азартничал Робин, ускоряя маршировочный темп.

После скорого погружения фруктовой дядюшкиной тушки в желейные просторы мармеладных вод, прошло около получаса, а от дядюшки до сих пор не следа. Робин замедляясь, приостанавливал числовой ход в надежде, что он вот-вот вынырнет. Волнение начинало грызть макушку вспотевшего лба Робина.

- Куда же подевался этот заядлый проныра?! - лихорадочно произносил Робин, наигрывая озлобленную гримасу.