Любовь жива

Джиллиан с легкостью говорила о времени, проведенном без него, но он знал, что на самом деле ей было совсем нелегко. Теперь, когда он был рядом, он был готов сделать все, чтобы помочь ей, все, что она позволит ему сделать. Один взгляд на нее наполнял Макса теплом, и он ничего не смог поделать с этим, когда впервые почувствовал его, а теперь было уже слишком поздно бороться с собой. И неизбежно это чувство вело к тому, что огонь разгорался еще жарче. Он не мог не вспоминать, как они провели прошлую ночь, и не думать о том, чем они займутся сегодня, когда заснет Этан.

Уорд закончил речь, которую подготовил вместе с Максом, и предложил публике задавать вопросы. Рука Джиллиан взметнулась вверх, и Макс почувствовал себя немного неуютно. У нее было такое же лицо, как когда она начала расспрашивать его о Дилане — как будто она уже что-то знала и не успокоится, пока не раскопает все до основания. Они договорились, что не будут обсуждать работу дома, а так как они не так часто виделись вне дома, они не обсуждали ее вообще, и теперь Макс не имел представления, что она собиралась спросить.

Пока Уорд отвечал на вопросы других репортеров, Джиллиан не опускала руку, напоминая Максу девчонку из восьмого класса, которая сидела на первой парте и готова была часами пытать учителя. Наконец очередь дошла и до нее.

— Мистер Миллер, как вы можете прокомментировать обвинения в том, что благотворительная деятельность Рейфа Кэмерона — не более чем попытка возвысить его и захват «Уорт индастриз» в глазах общественности?

Тепло, секунду назад обволакивавшее Макса, превратилось в лед.

Глава 12

Только через полчаса Максу удалось остаться с Джиллиан наедине. За это время он успел обдумать случившееся, несмотря на то, что и без этого у него было чем заняться — например, вывести Уорда из зала, оградив его от внимания особенно настырных репортеров, лишенных уважения к личному пространству.

Возможно, он должен был предвидеть выпад Джиллиан, то, что ее неукротимая жажда информации заставит ее выступить, но он этого не ожидал. В конце концов, эта пресс-конференция была посвящена только «Надежде Ханны». Конечно, перед началом Макс предупредил Уорда, что он может столкнуться — и даже, скорее всего, столкнется — с подобным вопросом, но он никак не ожидал, что его задаст Джиллиан. Вообще она делала много такого, что нисколько не взволновало бы его, если бы исходило от кого-то другого. От кого угодно он принял бы этот вопрос как неизбежный — когда его задала она, Макс почувствовал себя так, словно предали лично его. Он принимал все, что она делала, слишком близко к сердцу. Надо было немедленно найти способ остановить это.

Макс поймал ее на пару секунд, когда конференция закончилась, и попросил подождать его. Было немного за полдень, Этан спал после обеда под присмотром миссис Макдональд, поэтому она сразу же с радостью согласилась. Он подошел к ней, как раз когда она прощалась с молодым человеком, увешанным камерами, как ковбой кобурами. Джиллиан обернулась к Максу, улыбаясь. В других обстоятельствах у него зашлось бы сердце от этой улыбки, честно говоря, даже сейчас он почувствовал, как все в нем поднимается, хоть он и знал, что не должен так реагировать.

— Отличная пресс-конференция. — Джиллиан подошла к нему. — Куда лучше организованная, чем многие, на которых я была. Уорд гармонично сочетал в себе обаяние, загадочность и звездную репутацию, особенно учитывая трагедию, постигшую его в прошлом. Рейф сделал абсолютно правильный выбор, поставив его во главе рекламной кампании своего фонда. Каждый присутствовавший получил что хотел: материал для сплетен о его личной жизни, новости о его возвращении на сцену и благотворительной деятельности. «Надежде Ханны» это пойдет на пользу.

Джиллиан просто светилась энтузиазмом.

— Уж точно не благодаря тебе, — отрезал Макс.

Она отшатнулась.

— Ну хватит, Джиллиан, брось притворяться, что удивлена. Ты ведь не думаешь, что мне может понравиться конференция, на которой именно ты задаешь скользкие вопросы? Ты перевела разговор с положительной стороны, с благотворительной деятельности Рейфа на его якобы сомнительные планы.

Джиллиан больше не улыбалась.

— Я просто делала свою работу, Макс, как и ты, как делала последние полгода. Кто-то должен был задать этот вопрос.

— Почему ты не спросила меня? Дома, в приватном порядке?

Она прищурилась:

— Потому что мы договорились не впутывать работу в наши отношения и не хотели вот так ссориться на глазах у Этана.

За их спинами рабочие убирали стулья и микрофоны.

— Что ты делаешь со мной? — тихо спросил он. — Это какая-то месть?

Ему показалось, что по ее лицу пробежала болезненная тень, но она тут же уступила место вызывающему выражению. Она, не торопясь, закрыла блокнот, уложила его в сумку, аккуратно застегнула молнию, потом медленно подняла голову и с ничего не выражающим лицом посмотрела на Макса:

— Ты тут ни при чем, Макс.

— При чем, когда ты стараешься свести на нет все, что я делаю.

Больше всего на свете он хотел, чтобы эта женщина была на его стороне.