Любовь зла

– Весьма печальная история, – насторожился Стопорецкий. – Именно из-за подобного поведения некоторых личностей и подрывается авторитет власти. Толпа добра, как известно, не помнит, а вот даже мелкими ошибками способна попрекать очень долго.

– В том-то и дело, – грустно согласилась я. – При подготовке материалов для статей нам стали известны некоторые факты, доказывающие, что не все виновные по делу были наказаны. В частности…

Впрочем, надо ли о частностях? – я многозначительно посмотрела на него. – Но, так как дело уже рассмотрено, мы встали перед дилеммой, а надо ли поднимать все это вновь. В некоторых случаях чужой пример того, что наказание все-таки настигает, действует предостерегающе и вызывает положительный результат. Тем более если вина не очень велика по сравнению с другими, конечно, а пережитые страхи и волнения очень не хочется пережить вновь.

* * *

Теперь мы поменялись ролями, и сейчас я вся превратилась в сочувствие и сопереживание, полная трогательных забот о том, чтобы не помешать вступить на верный путь провинившимся, но страстно жаждущим реабилитировать себя гражданам.

– И я полна сомнений, давать данному материалу ход или нет, – выдержав эффектную паузу, продолжала я. – Хотя все мои коллеги настаивают на этом, я тем не менее колеблюсь. Вам может показаться странным, но я не смогла придумать ничего лучше, как посоветоваться с вами. Вы все-таки вращаетесь в данных кругах, – ввернула я тонкий намек на толстые обстоятельства.

Стопорецкий прокашлялся.

– Насчет данных кругов я не стал бы утверждать, – произнес он. – А насколько вы уверены в верности подозрений?

– О, у нас есть все доказательства, которые не оставляют и тени сомнений в справедливости высказанного мной обвинения. Нам даже удалось установить счет, на который переводились деньги. Не особенно крупные суммы, но все же…

Я вытащила из сумки стопку листов, долго выбирала часть, затем протянула выбранное Стопорецкому.

– Вот, например, некоторые распечатки.

Он взял листы, просмотрел, задумался.

– Действительно, суммы не очень крупные, – теперь в его глазах боролись отвращение ко мне и досада. – И поступления на счет с тех пор закончились?

– Полагаю, да, – безмятежно ответила я.

– Значит, человек исправился?

– Или открыл другой счет.

Я забрала у него документы и сказала:

– Видите, сколько сомнений, тем более что нам в нынешних условиях работать невозможно. Представляете, вчера по результатам о-очень странной внеплановой проверки у нас опечатали помещение и назначили весьма ощутимый штраф.

– Да? Это по какой же причине? – вяло поинтересовался Стопорецкий.

– По причине несоблюдения правил пожарной безопасности, – ответила я и возмущенно добавила:

– Несмотря на то, что совсем недавно мы благополучно прошли аналогичный осмотр. Представляете?

– Попробую вам помочь, а то, действительно, непорядок.

Мина у него была самая кислая, я даже испугалась, что схвачу оскомину.

– Правда? – обрадовалась я. – Мы были бы так признательны!

Я выжидающе смотрела на него и не двинулась с места, пока он не спросил у меня имя приходившего инспектора и не позвонил в пожарную инспекцию. Это был превосходно разыгранный фарс: по его просьбе ему позвали нужного человека, которому Стопорецкий, опять же от лица «возмущенной общественности», устроил грандиозный разнос.

Держу пари, тот долго не понимал, почему чиновник так бушует. Я наслаждалась превосходной игрой и с трудом удерживалась от того, чтобы не разразиться овациями.

– Уф! – Он положил трубку и вытер пот с раскрасневшегося лица. – Полагаю, мы сможем решить вашу проблему. Отправляйтесь на работу, открывайте дверь и спокойно выполняйте свои обязанности. Я к вам позже наведаюсь, проверю, все ли в порядке. Так что ни о чем не волнуйтесь. А насчет той статьи мой вам совет – оставьте людей в покое.

К чему прошлое ворошить? Уверен, они больше не станут совершать подобных ошибок.

Конечно, станут осторожнее, чуть не произнесла я вслух. Мы оба отлично понимали смысл недосказанного: личность «совершивших ошибку» и то, что высказывать претензии и требовать их удовлетворения от пожарного инспектора, он не имеет никакого права. Тем не менее он делает это и вполне уверен в положительном результате.

– Думаю, вы убедили меня, что порядочные люди еще встречаются. Очень рассчитываю на вашу помощь. – Я встала, собираясь уходить, посмотрела на бумаги, которые держала в руке, и кинула их в мусорную корзину. – А это.., бог с ним, наверное, вы правы, это морально устаревшая информация. – И мы любезно распрощались.

Если проклятия и сглазы действительно существуют, подумала я, закрывая за собой дверь, то у меня теперь все волосы повыпадают. На глазах у изумленной публики я трижды поплевала через левое плечо, само собой разумеется, символически, постучала по косяку и оповестила всех:

– Злой, как черт. Ужас, что делается! – и пошла вниз.

Глава 7