Любовь зла

Не будучи по своей натуре уж таким особенным злодеем, в процессе слушания судебного дела Стопорецкий основательно перетрусил. Хотя уголовная ответственность ему не грозила – суммы не те, но вытаскивание на всеобщее обозрение его мелких махинаций, да еще когда слухи и волнения не успели улечься, грозило ему серьезными неприятностями на работе. И ему оказалось достаточно самой малости, чтобы остыть и пойти на попятную. Честно говоря, основательно прижать его нам, наверное, было бы и нечем. Так что пока я была занята свалившимися на меня приключениями Кряжимского, Маринка показала высший пилотаж, хотя вести переговоры, как руководителя, отправили все-таки меня.

– А вон и она, – возвестил Ромка, кивком указывая мне за спину.

Я обернулась. На высоченных каблучищах моя подруга легко умудрялась мчаться с неимоверной скоростью, так что невесомое осеннее пальтецо вихрем раздувалось за ней.

– Как дела? – жадно спросила Маринка, подлетев.

– Устроил грандиозный скандал по телефону этому Золе, обещал все уладить и благосклонно разрешил продолжать нам нашу общественно полезную деятельность.

– Без подвохов? – с подозрением спросила она. – А то потом будем еще разбираться с невыполнением предписаний уполномоченного должностного лица и обвинением в самоуправстве.

– Не думаю, – искренне ответила я. – Полагаю, это не в его интересах. Мы забываем о его нехорошем прошлом, он отзывает своих знакомых из пожарки. Все.

– И все же не правильно это, – задумчиво произнес Ромка. – Получается, что ради собственной выгоды мы выгораживаем его и он остается ненаказанным.

– Ромка, брось. Ты же знаешь, какой он трус.

Ведь уже тысячу раз, наверно, пожалел, что рефлекторно попробовал, именно попробовал, а не проглотил кусок, который плыл мимо его рта. Трудно придумать пытку тяжелее страха. Так что он уже сам себя наказал в десятикратном размере. А так, что бы ему было?

– Я помню, в школе мой друг немножко подорвал лабораторию в кабинете химии, – уже перенесся в прошлое Роман. – Все тогда поговаривали про теракт, это уже становилось модным словечком, и я его тоже выгораживал. Но то был друг…

Эх, Ромка! Ты даже не представляешь себе, насколько актуальна сейчас проблема истины, дружбы и выгораживания. Я взглянула на часы – Кряжимский и Виктор уже, наверное, должны быть дома.

– Ну что, пойдемте освобождать наше святилище?

Маринка с нескрываемым удовольствием сорвала бумажки с двери, бросила на пол и потоптала ногами.

– Кто бы сказал, что я буду испытывать такое моральное удовлетворение, возвращаясь на работу? – сказала она, заходя в офис.

– Вот что значит любимая профессия, – завистливо сказал Ромка. – Хлебом не корми, дай на работу сходить.

Маринка усмотрела в его словах намек на насмешку и возмутилась:

– Кто здесь вчера громче всех канючил? И зануднее? Оля, ты не представляешь, у него вчера почти слезы из глаз текли, когда нас выгоняли.

– Ничего, привыкнет, – машинально ответила я, думая о своем, но вовремя спохватилась. – Вернее, не надо привыкать…

– Да уж, надеюсь, подобные развлечения не войдут у нас в привычку, – ехидно сказала она. – Хотя мне нравится ночевать у тебя, так уютно после моей коммуналки.

– Ты лучше просто почаще заходи к ней в гости, – посоветовал Ромка. – Глядишь, пирогов напечете, болтаючи.

– Да, Оля, ты теперь должна мне девичник, – обрадовалась подруга. – Как насчет пикника в лесу?

– Пока еще тепло – роскошная идея, – согласилась я, действительно на мгновение представляя себе лес, такой же солнечный и зеленый, как сад у Таисы.

Ромка искоса поглядывал на нас, разворачивая свежий номер пытавшегося конкурировать с нами издания.

– Девичник в лесу? – он поправил указательным пальцем несуществующие очки на носу, ужасно сгорбился и зачитал нам отрывок из газеты:

– Вчера, пятнадцатого сентября, в районе Кумысной Поляны был обнаружен труп девушки…

Пикник в лесу, говорите? Почему бы и нет? Была задушена… – он с сомнением посмотрел на наши шеи. – Ну, не знаю… Да, лес – это хорошо. Только вы там поосторожнее, а то всех маньяков распугаете.

– Это почему мы их распугаем? – подозрительно осведомилась Маринка.

– Да потому, что самый-пресамый маньячный маньяк придет в ужас от того, что творится на девичниках.

– Нет, Оля, ты посмотри, что за молодежь пошла, – расстроенно обратилась ко мне Маринка, которая сама легко сходила за студентку.

– Не говори, – согласилась я. – Все уже знает.

Ты вообще что там читаешь?

– Я для сравнения, – начал оправдываться он. – Чья работа лучше.

– Ты еще и сомневаешься? – возмутилась Маринка. – Да эта газета с нашей и рядом не лежала. А ну выкинь эту гадость немедленно!

– Ничего, пусть лучше на чужих ошибках учится, – успокоила я ее. – Может, так нагляднее.

– Пусть лучше объяснит мне, что он хотел сказать вот этим, – Маринка помахала дискеткой в воздухе. – Пусть объяснит мне стилистические особенности записанного здесь.