Любовь зла или Как полюбить козла (СИ)

Проснулись мы в обнимку на душистом стожке сена, заменившем нам постель, точнее, меня разбудил ласковый поцелуй, от которого пробудилась бы и самая разборчивая принцесса. Этот сладкий поцелуй развеял пеплом остатки девичьего смущения, я потянулась ласковой кошкой, только что не мурлыкая от удовольствия.

- Подъём, Радуга, - Огнецвет чмокнул меня в нос, - нас ждут великие дела.

Я с интересом осмотрела приютившую нас избушку. Хм, а тут очень даже миленько, а если порядок навести да отмыть как следует, и вовсе жить можно.

- И не мечтай, - меня легонько щёлкнули по подбородку, - я не собираюсь всю жизнь прятаться в этой развалюшке. И супруга моя достойна гораздо большего и лучшего.

Я сначала расцвела в улыбке, всё-таки приятно, когда тебя женой называют, но тут же помрачнела, вспомнив о том, что в городе нас будут ждать не только друзья, но ещё и господарыня Августина. И не факт, что нам удастся её обмануть.

- Не бойся, я с тобой, - Огнецвет встряхнул пыльные, серые то ли изначально, то ли от времени и грязи штаны, удручённо покачал головой, но тем не менее стал их натягивать, брезгливо морща нос.

- Фу, где ты выкопал эти тряпки? – я потянулась, чтобы отобрать это рубище, каким распоследний нищий бы побрезговал, но меня мягко остановили, насмешливо фыркнув:

- Предпочитаешь, чтобы я в город вернулся без одежды? Нет, я, конечно, не против, особенно если ты будешь настаивать, но…

Я представила реки желчи, исторгнутой девичьей завистью, и судорожно замотала головой. Нет уж, я, конечно, мечтаю о любви до гроба, но всё-таки хотелось бы, чтобы между любовью и гробом расстояние было лет в сорок как минимум. Да и примерять на себя венец мученицы тоже как-то не хочется, лучше уж плат венчальный.

- А ничего другого тут всё равно нет, - Огнецвет критически осмотрел свой наряд и вздохнул, - так что выбирать не приходится.

Наше появление в городе хоть и не произвело фурора, но уж точно запомнилось надолго всем, кто имел неосторожность встретиться нам на пути. Тощая конопатая девчушка, длинной хворостиной выгоняющая гусей, при виде нас засунула в рот грязный пальчик и застыла, пытаясь понять, бежать ли ей к стражникам с предупреждением о разбойниках или же, наоборот, домой за подаянием. Я улыбнулась малышке, щелчком пальцев украшая её голову цветами. Девчушка присела от неожиданности, недоверчиво подняла руки к голове и пока пыталась понять, что её украсили не развесистые рога и не венец смертельного проклятия, а всего лишь цветы, мы уже скрылись из виду.

Ганс, который уже утром где-то смог набраться так, что с трудом сохранял равновесие на четвереньках, при виде нашей живописной пары стремительно протрезвел и, издав хрип, с чувством выполненного долга рухнул лицом в пыль. Ой, можно подумать, сам щёголь столичный, у самого одежда ничуть не лучше! Я обиженно фыркнула, прикидывая, какую бы маленькую пакость сотворить, но Огнецвет бдительно подхватил меня под руку:

- Радуга, а ведь он последнюю монету за тебя не пожалел. Помнишь, когда я выкуп за тебя назначил?

Я прикусила губу. Из песни слов не выкинешь, было такое. Кстати…

- А зачем ты тогда за меня выкуп назначил?

Начальник стражи, с возвращением в город снова вернувший себе что-то нахальное и неуловимо-вредное, беззаботно пожал плечами:

- А почему бы и нет? Если люди готовы платить, зачем мне их останавливать?

Нет, всё-таки не зря, совсем не зря он в козла превратился! И что-то мне подсказывает, что полностью козлиная сущность из него не выветрилась. Я уже подняла ладошку, чтобы шлёпнуть одного зарвавшегося героя, но тут из-за угла вывернул встрёпанный, словно воробей, которого кошка по двору гоняла, стражник и, не замечая нас, поплёлся куда-то к торговой площади.

- Почему не приветствуешь своего начальника, Норд? – пророкотал Огнецвет, опять неуловимо меняясь и превращаясь из озорного нагловатого парня в сурового начальника стражи. – И почему с утра в столь неподобающем для стража виде? Что, ревнивый муж вернулся раньше запланированного часа?

Норд судорожно сглотнул, с видимым трудом фокусируя на нас норовящие разбежаться или, наоборот, съехаться к переносице глаза. Мда, ночка, похоже, у него удалась на славу…

- Го… - стражник опять сглотнул, собираясь с мыслями и тщательно пытаясь связать отдельные слова в целое предложение, даже взмок бедолага от усердия, - господарь Огнецвет, вы ли это?!

- Я что, так сильно изменился за то время, что меня в городе не было, раз ты меня узнавать перестал?! – рявкнул Огнецвет.

У стражника подкосились ноги, он с размаху сел прямиком в лужу, по непонятным причинам не пересыхающую даже в самое засушливое лето, и судорожно затряс головой:

- Нет, что вы… Просто ваша маменька говорила… А народ шептался… И кривой Доррин сказал… А служанке лавочника заявила сестрица, та, которая в доме у ваших родителей служит…