Любовь зла, или Разрыв шаблона в действии

Его чуть прерывистое дыхание на моих губах ощущалось так правильно, так необходимо, что я невольно подалась вперед, стараясь задержать это неуловимое чувство чуть-чуть подольше.

Я хотела его…

Я хотела этот наш первый поцелуй.

Сейчас.

Вероятно, полковник чувствовал тоже самое, потому что буквально впился в мои губы, жадно зарываясь своей большой ладонью в еще влажные волосы, притягивая с себе теснее, насколько позволял салон автомобиля.

Он на мгновение отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.

Что он там хотел увидеть?

Ответную страсть, поощрение?

Я мягко улыбнулась и осторожно поцеловала его в уголок губ.

- Ты колючий, - невольно засмеялась, приглаживая жесткие вихры на затылке, - Давно ты не бреешся?

- Давно, - хрипит он в ответ и снова целует.

На этот раз неспешно, изучающе, но от этого не менее возбуждающе.

Я совсем забыла о том, что мы сидим в автомобиле и, кажется, куда-то собирались ехать…

- Черт. Мы так опоздаем, - говорит полковник, отрываясь от меня, нежно целуя кончик носа.

Смущенно улыбаюсь в ответ. С одной стороны мне кажется, что все происходит слишком быстро, но с другой – мы же взрослые люди и давно уже вышли из возраста, когда за обычный поцелуй может быть стыдно.

- Разве нас кто-то ждет? – спросила, едва слова полковника, проникли сквозь пелену чувственного дурмана.

Фёдор озорно, почти по-мальчишески улыбнулся.

- Я же обещал тебе экскурсию по заповеднику. А кто его знает лучше егеря? Надеюсь, ты еще не обедала. Дед Степан обещался ухи наварить. Поедим и на медведя пойдем.

- Охотиться?! – подскочила от ужаса я.

- Может и охотиться, - хохотнул полковник и тронулся с места.

Глава 7

Краля

Когда Фёдор сказал, что мы едем к егерю заповедника, мое воображение сразу нарисовало глухой непроходимый лес и утопающую в зарослях покосившуюся избушку из грубо обтесанного кругляка.

Лес был.

Заросли тоже присутствовали.

Вот только вместо избушки был неплохой и вполне себе добротный дом из красного кирпича с яркой зеленой крышей. Он был огорожен невысоким штакетником, а в палисаднике был разбит небольшой огород, на котором едва ли можно было обнаружить хоть один сорняк.

Я покосилась на современную спутниковую антенну на крыше дома и подумала, что неплохо так егерь живет. Я бы тоже не прочь в лесу со всеми удобствами пожить.

А что?

Тишина. Птички поют. Никто не тычет в нос отчеты вездесущего Василича, в которых даже Женька с ее недюжинным умом концов найти не может.

За калиткой нас встречала собака.

Огромная лохматая лайка нынче модной породы – хаски.

- Ой, какая прелесть! – чуть не запищала от восторга я, глядя на это бело-серебристое, голубоглазое чудо.

А прелесть как гавкнет, что у меня чуть душа в трусы не спряталась от страха.

- Алтай!!! – раздался грозный мужской рык, вероятно хозяина.

Я, все еще держась за сердце и прячась за широкую спину своего полковника, чуть выглянула и увидела на пороге невысокого, плотного мужчину преклонного возраста.

Собака, завидев хозяина, снова залаяла, но уже видимо от радости.

Душа моя, что все еще пряталась в интимном месте, до этого не сразу доперла и забилась в истерическом припадке.

- А ну уймись, чертяка! – заругался дед и пригрозил псу кулаком, - Уймись, кому сказал!

Пес присмирел и покорно улегся на живот, заискивающе поглядывая на деда Степана, что расплылся в добродушной улыбке:

- Проходите гости дорогие. А я уж заждался.

Полковник душевно обнял егеря, тот в ответ по-отечески похлопал полковника по плечу. Сразу видно, что у них очень теплые отношения.

Я вежливо поздоровалась и, продолжая прятаться за спиной Фёдора, проскочила мимо Алтая в дом.

- Да брось ты красавица бояться, - посоветовал дед Степан, - Алтай не кусачий. Только так, для важности шумит.

- Ага, - кивнула, а сама украдкой поглядела на здоровенные зубы Алтая, что следом за нами приперся в дом.

Ни фига я в это не верю. Вон он какой озабоченный. Так и поглядывает как бы чего оттяпать.

Дома дед Степан проводил нас на просторную веранду и усадил за стол, перед большим казаном из которого просто одуряюще пахло ухой.

- Я вот с утра наловил рыбки. Давайте, налегайте, а то стынет все.

- Это тебе подарок, Степан Андреевич. Петровна сама гнала, - полковник вручил егерю здоровую бутыль самогона.

- Вот это подарочек! Это я понимаю! – обрадовался дед с маньячным блеском в глазах, и мне на минуту стало страшно.

А не напьются они тут на пару этим самогоном?

Я пьяных мужиков не переношу на дух. Шерстяков в былые времена после пары рюмок водки дурным становился до невменяемости. Не сказать, что я ярая противница алкоголя. Иной раз и сама могу немного выпить, чтобы расслабиться, но все равно стало как-то не по себе.

Дед Степан мухой слетал к серванту. Поставил три стопки.

- Я за рулем, - к моему облегчению покачал головой Фёдор, - Иру нужно доставить в целости и сохранности.

- Тогда я Ирочке налью, - и прежде чем успела воспротивиться, он наполнил мою стопку.

Выразительно посмотрела на полковника. Тот только улыбнулся и пожал плечами. Мол, деда обижать нельзя.