Любовь зла – полюбишь и мажора

– А если… я всё-таки возьму что-то у подруг… может, не очень фешенебельное, но… зато ещё больше жалости смогу вызвать..?

Я отрицательно покачал головой:

– Тебя могут вообще не пустить внутрь. Но если и пустят, никто не воспримет всерьёз.

– А если напрокат взять? Я слышала, сдают платья напрокат…

– Угу, в поношенном с чужого плеча прийти – не намного лучше.

Она сокрушённо вздохнула и уронила личико в ладони.

– Насть… А чего я добиться-то хочу?

– Что? – непонимающе захлопала она глазами.

– Ну, зачем я тобой манипулирую?

– Это лучше у тебя спросить.

– Ну предположи.

– Ты что-то хочешь получить взамен.

– Что, например?

– Я не знаю… мою сговорчивость?

Умная девочка. Но и я не лыком шит.

– И? На что сговориться?

– Я не знаю! – в отчаянии. – Просто мозгов не хватает сообразить, но разве хоть один нормальный человек потратит такие деньги просто так?

– То есть, ты можешь альтруизмом заниматься, а я нет?

Она долго молчала, кусая губы. И наконец выдала:

– Ты обещаешь, что ничего не попросишь взамен?

– Обещаю.

На самом деле, попрошу. Но скажу, что это не взамен, а просто так. А она всё равно будет чувствовать себя обязанной. И это свинство, наверное, но, блин, а она не стрёмно поступает? Я перед ней наизнанку выворачиваюсь и хочу в благодарность всего лишь объятия получить, а она нос воротит…

– Ну… ладно. Я постараюсь платье беречь, может, мы его потом сможем сдать обратно в магазин…

– Да не парься. Будет тебе подарок. Компенсация за надзор надо мной на исправительных работах.

– Мне всё равно некуда в таких платьях ходить.

– Найдёшь. В театр, на выпускной какой-нибудь. Ты, кстати, любишь театр?

– Нет-нет-неет… – хитро улыбнулась Настёна. – Больше я на эту удочку не попадусь. Терпеть не могу театр. Скукота и тягомотина…

Ну и как её не тискать? Вредина, упрямица и кокетка. Руки сами тянутся. Козявка это видит, торопливо вскакивает с покрывала и даёт дёру. А я несусь следом, надуваясь, как парус, от переполняющих меня ощущений. Тут и азарт, и эйфория, и ещё целый коктейль. Она нужна мне не только потому, что убегает. Она САМА мне нравится, я буквально теряю голову от общения и соприкосновения с ней. Мне легко её догнать, но сама гонка доставляет удовольствие, поэтому ещё некоторое время мы носимся по парку, как малолетние идиоты, с визгами и рыком. А потом… Настя оказывается в моих руках, и это состояние ни с чем нельзя сравнить. Догнал. Добыл. Моя. Никому не отдам. Не отпущу. Девушка тоже выглядит слегка невменяемой после бега. Волосы растрепались, щёки горят, глаза сияют нездешним светом. И губы… дрожат… как будто ждут, просят поцелуя. А уж я-то как жду… Голова кружится и сама клонится к ней. А Настя не отстраняется, только смотрит ошалело. Наши губы даже соприкасаются на секунду – я успеваю почувствовать тепло и сладковато-терпкий запах дыхания. Я успеваю испытать зверский голод и нечеловеческую жажду по этому поцелую, но в самый последний момент нас прерывает чей-то окрик. Настя вздрагивает и отстраняется.

Глава 20. Игра в дружбу

Настя

– Молодые люди, это ваши вещи там? – усатый коренастый охранник указывает пальцем в ту сторону, где осталась подстилка и рюкзаки.

– Наши, – киваю я, высвобождаясь из объятий молодого человека, поправляя волосы и быстро приходя в себя.

Божечки мои, это что сейчас было?!

Это мы с Ярославом Дмитриевичем чуть не поцеловались?! Омг, неужели этот эгоистичный мальчишка всё-таки добился своего? Я ведь даже не сопротивлялась… и если бы не охранник – бог знает, чем бы это всё закончилось!

Но прислушавшись повнимательнее к себе, я не слышу никаких голосов сожаления. Мне не обидно, что нас прервали "на самом интересном месте", и я совершенно определённо не хочу продолжить. Отчего-то голова моя вдруг в одно мгновение прочистилась, и я пришла в разумное состояние сознания.

– Так, – строго сказала я, как только охранник удалился, – Ярослав Дмитриевич, пожалуйста, немедленно объяснитесь!

– В чём? – хмуро уточнил парень.

– В том, что происходит.

– Анастейша, выражайся яснее!

– Вы…

– Ты, вообще-то.

– Нет, вы. Кредит доверия обнулён!

– Да за что?!

– За вот это представление. Зачем вы пытались меня поцеловать?

Он оскалился:

– А ты как думаешь?

– Мне совершенно очевидно, что вы преследуете какую-то неизвестную мне цель, и пока вы не сообщите мне её, я отказываюсь вам доверять и… играть в эту… дружбу.

– Играть? Так ты делала это не искренне?

– Я-то да, а вот вы..!

– Насть, ну посмотри на меня! Ну какой из меня злоумышленник? Тебе самой не смешно?

– Но тогда зачем это всё: флирт, подарки, поцелуй..?

– Ты считаешь, что недостойна их?

– Глупости! Я говорю конкретно о вас.

– А со мной-то что не так?

– Вы, если забыли, сын мэра и…

– Никчёмный самовлюблённый мажор? – подхватывает с горечью.

– Ну… может, не совсем так, но я ни за что не поверю, что нравлюсь вам.

– Ну и зря. Я тебе уже говорил, и ещё повторю: ты мне нравишься.

В отчаянии я закусила губу: ну вот как с ним разговаривать?!

Ярослав Дмитриевич тяжело вздохнул:

– Как друг.

– Что?

– Ты мне нравишься как друг. Как человек. Необыкновенный и очень хороший.

От этих слов мне стало спокойнее.