Любовь зла! Полюбишь и…

Здесь все было точно так же, как в ночь моего прибытия. Моросил мелкий, противный, холодный дождик. Истекающие им тучи закрывали небо полностью, и в лесу стояла кромешная тьма. Фосфоресцирующие светлячки с бабочками по-прежнему отсутствовали. Видно, прятались в высокой и вовсе не шелковой траве. До такой степени не шелковой, что я исхитрилась порвать в ней чулок, пока выдирала на волю каблук, застрявший между корней незнакомого мне куста. Что ж штаны-то не надела!..

Добравшись, наконец, до облюбованного вяза, я окинула тройной ствол мрачным взглядом. Выпутала из мантии кота и быстро опустила в мокрую траву. Ответом на это стало душераздирающее мяуканье. Жоз мгновенно полез на меня, зацепился когтем за пострадавший чулок, дернул лапой и молнией взвился на мое плечо.

– Совсем уже!.. – злобно прошипел он мне в ухо, судорожно отряхиваясь.

– Ну прости! – повинилась я не совсем искренне. И в неискренности своей была совершенно права: котик на миг окутался трескучими искорками и стал сухим. А я в очередной раз задумалась о непознаваемой и не поддающейся изучению магии фамилиаров. В нашем университете придерживались теории, что они используют магию хозяина. Но проверить теорию – что эту, что любую другую – еще ни у кого не получилось…

Жозефин белкой перепрыгнул на один из стволов вяза, и я со вздохом полезла следом.

Примерная оценка трудоемкости работы показала, что поесть мне светит в лучшем случае через час.

Светящийся мох в лесу, окружавшем Луэжел, рос, как и везде, исключительно на вязах. Но на высоте не менее двух метров от земли – раз, от ствола отдирался как засохший клей от столешницы – два, а три – он кусался! Не то чтобы сильно, но приятного мало. Словно шаришь пальцами в кучке крошечных колючек.

Но главной неприятностью было то, что миасе Вераиль требовался мох только сиреневого оттенка. Красный, желтый, зеленый и голубенький не годились, но разноцветные стебельки сплетались в единое и плохо делимое целое.

Оседлав не слишком толстую ветку, я с проклятьями отдирала демоново растение от ствола, выпутывала сиреневые ниточки и с тоской думала, что в лавке придется еще и снимать с них кровожадные кусачие листики. Без перчаток, конечно. Светящийся мох – ингредиент капризный…

Надутый Жозик, выпустив когти, сушил оторванные мной стебельки и бубнил гадости в адрес моей медлительности, моей работодательницы, дядюшки, эльфов, тучек, мерзких тварей, храпящих на весь лес… Слушать его было нудно, но я помалкивала. Мог ведь со мной и не пойти… Стоп.

Каких еще тварей?!

– Жоз, ты о чем? Кто храпит? – спросила я, прислушиваясь. Действительно – храпит! Довольно далеко, даже почти и не слышно, но храп специфический, с легким подвизгиванием.

– Да не дергайся, – утешил котик. – Спит он.

– Кто? Я никого не видела…

– Стыдно, – указал Жозефин. – Но не опасно. Тут нора крампа, только и всего. Я еще в прошлый раз заметил. Во-он там! – Пушистый хвост вытянулся влево, изображая указующий перст.

Ну и не стыдно вовсе. Спящего крампа разбудить – это надо долго стараться. Правда, потом быстро и далеко бежать, но кто в здравом рассудке станет его будить? А спят эти миленькие зверушки практически всегда. Во сне и питаются: стягивают к себе энергетические выбросы всего живого вокруг. Вот я мох срываю – ему неприятно, крамп это чует и сжирает.

Кстати, теоретически нет лучших охранников всяческих кладов, чем крампы. Роешь нору нужных размеров, обкладываешь гагачьим пухом и прячешь в глубине нужное. Непременно явится крамп и устроится спать. Только вот чтобы достать спрятанное – его будить придется…

– Хм-м, какие люди! – шепотом сказал вдруг Жозик, уставившись за мою спину. – Тш-ш…

Я обернулась и едва не присвистнула. В нескольких десятках шагов от вяза медленно потухала арка портала. Очень качественного, явно непокупного, сделанного умелым магом. Перед порталом, неторопливо удаляясь в сторону, маячил яркий светлячок. Ненастоящий, конечно. Освещающий дорогу создателю портала, а заодно отлично выхватывающий из темноты знакомый черный балахон с закрывающим лицо капюшоном.

Мужик в балахоне привычным жестом выхватил из подпространства лопату, и я хмыкнула. Коллега, однако! Может, наемный рабочий той же миасы Вераиль. Я мох собираю, а он, скажем, корни лопуха…

Но «балахончик», взяв лопату наперевес, целенаправленно зашагал в направлении норы крампа. Любопытненько!

Я вытянула шею, на этот раз не собираясь к нему подходить. Хотя могла и не стараться. То, что сделал «коллега» через пару минут, не заметить было невозможно.

– А он у норы остановился! – удивленно возвестил мой фамилиар. – А что это… Тиль, держись! – рявкнул он шепотом и распластался на ветке.

Грохота не было. Только сильнейший порыв ветра, едва не сбивший меня с вяза. А вокруг норы – абсолютно, кстати, незаметной, если не знать место, – снесло к демонам все деревья!

Мужик удовлетворенно оглядел образовавшуюся пустую площадку диаметром метров в тридцать, кивнул, развесил в воздухе несколько больших светляков и начал интенсивно копать.