Любовная история

Наконец он одним прыжком достиг окна и заглянул внутрь.

На низком столике поблёскивала какая-то коричневая машинка, на которой серебристая игла прижимала вращающийся чёрный диск. Оркестр громыхал вовсю! Сио, вытаращив глаза, уставился на загадочное устройство.

Музыка прекратилась. В промежутке шипящей тишины послышались шаги. Он с разбегу бросился в канал.

Сио погрузился в толщу прохладной воды и на дне задержал дыхание. Что это было? Западня? Неужели они заманили его, чтобы убить?

Протикала минута, из его ноздрей вырвались пузырьки. Он шевельнулся и стал медленно всплывать навстречу влажному стеклянному миру.

Он плыл, глядя вверх сквозь прохладный зелёный поток, и тут увидел её.

Лицо у него над головой напоминало белокаменное изваяние.

На какое-то мгновение Сио замер, оцепенел, но он видел её. Он затаил дыхание. Позволил медленному течению увлекать его всё дальше. А она была прекрасна, эта пришелица с Земли, она прилетела на ракете, которая обуглила почву и выжгла воздух; кожа у неё белая, словно камень.

Течение увлекало его всё дальше, пока он не очутился среди холмов. Промокший насквозь, он выбрался на сушу.

«Какая она красивая», — заворожённо думал он, сидя на краю канала. В груди перехватило дыхание. Кровь обжигала щёки. Он взглянул на свои руки. Нет ли на них чёрной болезни? Не заразился ли он от одного только взгляда на неё?

«Я должен был всплыть, — думал он, — и вцепиться ей в горло, когда она нагнулась. Она убила нас, убила». Он видел её белое горло, её белые плечи. «Что за странный оттенок, — думал он. — Но нет, не она сгубила нас, а болезнь. Как может чернота уживаться с такой белизной?»

«Заметила ли она меня?» Он встал, обсыхая на солнце. Приложил к груди красивую смуглую руку. Почувствовал, как колотится сердце.

— О, — воскликнул он. — Я видел её!

Он пошёл к себе в пещеру, ни быстро, ни медленно. Музыка по-прежнему летела вдогонку, словно какой-то сам себе праздник.

Не говоря ни слова, он принялся уверенно и аккуратно складывать свои пожитки. Побросал на холстину куски светящегося мела, еду, несколько книг и связал в тугой узел. Он заметил, что руки у него трясутся. Обеспокоенно посмотрел на свои ладони. Вскочил на ноги, сунув под мышку маленькую котомку, вышел прочь из пещеры и стал подниматься по ущелью, подальше от музыки и назойливых благовоний.

Он шёл не оглядываясь.

Солнце уже закатывалось. Сио чувствовал, как его тень стремится назад, туда, где следовало находиться ему. Нехорошо покидать пещеру, в которой часто приходилось жить в детстве. Здесь он находил для себя десятки разных занятий и времяпрепровождений, воспитал в себе вкус ко многим и многим вещам. Он выдолбил в скале печь и каждый день выпекал всевозможные пироги и ковриги. На крохотном горном поле он выращивал зерно себе на пропитание. Умел делать чистые игристые вина. Создавал музыкальные инструменты, серебряные флейты, металлические рожки и маленькие арфы. Слагал песни. Мастерил стулья, ткал полотно для своей одежды. Светящимися красками он расписывал пещеру причудливыми картинами, мерцавшими во мраке долгих ночей багрянцем и кобальтом. И часто перечитывал книгу стихов, сочинённых в пятнадцать лет, которую с гордостью, но без тщеславия его родители читали вслух в узком кругу избранных. Ему хорошо жилось в этой пещере в мире своих маленьких увлечений.

Пока солнце заходило, он поднялся на перевал. Музыка смолкла. Аромат улетучился. Он вздохнул и присел немного отдохнуть перед тем, как начать спуск. Смежил веки.

Сквозь зелёную воду проступило белое лицо.

Он прикоснулся пальцами к своим закрытым глазам, чтобы нащупать.

Сквозь бурный поток жестикулировали белые руки.

Он вскочил, схватил котомку и уже собрался было поспешать дальше, как ветер переменился.

Донеслись слабые-слабые отзвуки безумной стальной музыки, что лязгала за много миль отсюда.

Сквозь горы долетело последнее тончайшее благоуханное дуновение.

На неё сходили луны, Сио повернулся и нашёл дорогу обратно.

От пещеры повеяло холодом и отчуждением. Он развёл костёр, поел хлеба с ягодами, собранными в замшелых скалах. Как быстро после его ухода пещера промёрзла и очерствела. Собственное дыхание как-то странно отскакивало от стен.

Он загасил огонь и лёг спать. Но теперь на стену пещеры лёг тусклый отсвет. Он знал, что свет доходит до него из окон домика на канале, что в полумиле. Он закрыл глаза, но свечение не исчезало. То свет, то музыка, то аромат цветов. Сио поймал себя на том, что то и дело всматривается, вслушивается, принюхивается; не к одному, так к другому из этой непостижимой тройки.

В полночь он стоял подле пещеры.

Золотые огни озаряли дом подобно сверкающей игрушке. В одном окне ему померещилась танцующая фигура.

— Я должен спуститься туда и убить её, — сказал он. — Вот зачем я вернулся в пещеру. Убить и закопать.

В полудрёме ему почудилось, как некий далёкий голос нашёптывает: «Какой же ты болтун». Он не стал открывать глаз.