Любовная проблема (ЛП)

— Я бы сказала, что вам не нужно было приносить вино, но, конечно, оно всегда приветствуется, — сказала Джули, переходя от человека к человеку и целуя в щеки.

— Я принесла десерт, — сказала Райли, протягивая коробку с кексами.

— Я же говорила, что приготовила десерт! — сказала Джули.

— Точно, говорила. Я совсем забыла, — сказала Райли, обменявшись взглядом с Митчеллом.

Джули поймала его и развернулась, чтобы свирепо посмотреть на своего жениха.

— Что ты ей сказал?

— Я ничего ей не говорил, — сказал Митчелл. — Вообще ни слова.

Глаза Джули сузились, когда Митчелл сделал глоток вина.

— Возможно, я послал ей фотографию твоего, гм, торта.

— Я его испекла, — объявила Джули всем остальным, радостно кивнув.

— Это здорово, дорогая! — ответила Грейс. Затем она повернула голову в сторону Райли и сказала. — Хорошая идея насчет кексов.

Джули показала пальцем.

— Только за это ты должна попробовать первый кусочек моего торта.

Джули, как известно, плохо готовила, вероятно, потому, что ее старания касались только особых случаев, поэтому у нее никогда не было постоянной практики.

Митчелл, к счастью, становился все более умелым на кухне с тех пор, как они с Джули сошлись, и стало ясно, что ее умениям не суждено улучшиться. А поскольку Митчелл Форбс преуспел во всем, за что бы он ни брался, ужин сегодня будет если не восхитительным, то вполне приемлемым. Этот мужчина был красив, умен, успешен и умел готовить. В общем, идеальный вариант. Эмма ничуть не удивилась бы, узнав, что Митчелл прячет в своих брюках частички чистого золота.

Группа растворилась в маленьких очагах разговоров: Джули, настаивающая, чтобы Райли оставила кексы в коридоре, Сэм, обсуждающий с Грейс новые этикетки для своего ржаного виски, Митчелл, закладывающий Джейку ненужные ему билеты на хоккей.

Уже не в первый раз Эмма почувствовала непреодолимый прилив тепла и благодарности к этой группе близких, жизнерадостных друзей, даже если временами она все еще чувствовала себя немного одинокой в этой компании, как будто не совсем нашла свое место.

Она подошла к богатой коллекции вин Джули и Митчелла и наполнила свой бокал чем-то белым и прекрасным.

Кэссиди подошел к ней сзади.

Она поняла, что это он, по его запаху. Это было жутко, если подумать, но, к сожалению, правда.

За прошедшие годы ей удалось забыть его лицо и голос.

Ей даже нравилось думать, что она забыла его прикосновения, хотя иногда ее шаловливые сны говорили ей обратное.

Но она никогда не могла забыть, как пахнет Алекс Кэссиди.

Чистый, пряный и очень мужественный, такой, что даже самой независимой и властной женщине хотелось прижаться щекой к его груди и просто остаться.

— Думаешь, это подстава? — спросил Кэссиди, его голос был низким.

Она отошла в сторону, чтобы он мог налить себе бокал красного вина. В колледже и в последующие годы он пил только пиво. Но взрослый Кэссиди... он пил красное вино. Всегда. Он даже взбалтывал и нюхал его, прежде чем сделать глоток, что должно было быть чертовски претенциозно, но вместо этого заставляло ее думать о мужчине, который знает, чего хочет, и не станет тратить свое время на что-то меньшее.

В колледже Кэссиди был целеустремленным. Амбициозной. Неутомимой.

Взрослый Кэссиди был всем этим. Но он также был уверен в себе.

Уверенным в том, что то, чего он хотел, всегда было в пределах досягаемости.

Он поднял брови, глядя на нее, и она поняла, что не ответила на его вопрос.

— Нет, я не думаю, что это подстава, — сказала она, когда они стояли плечом к плечу, наблюдая за своими друзьями. — Джули утверждает, что мы оба приглашены просто потому, что это первый раз за последние месяцы, когда мы оба одиноки.

— Вот как? — сказал он, делая еще один медленный глоток своего напитка. — Итак, я был с Даниэль два, может быть, три месяца...

— До этого я встречалась с Дагом...

— И я был с Алексой, может быть, шесть месяцев назад.

— Алекс и Алекса? Это мило, — ответила она.

— Я бросил ее, потому что думал, что персонализированные полотенца будут слишком неловкими, когда мы поженимся.

— Это правда, — согласилась Эмма. — Хотя, наверное, это было удобно во время секса. Таким образом, когда ты выкрикивал свое имя, она ошибочно думала, что ты заинтересован в ее удовольствии...

Она оборвала свой саркастический выпад, когда увидела, что он смотрит на нее с почти ухмылкой.

— Что? — спросила она.

Его улыбка стала немного шире, и он наклонился к ней.

— Ты думаешь о нас в постели.

У нее перекосило рот, и он откровенно рассмеялся.

— Думаешь. Ты думаешь о нас двоих вместе. Какими мы были.

— Уверяю тебя...

— Не трудись отрицать это, Синклер, — сказал он, чокаясь своим бокалом с ее.

Она смотрела ему в спину, когда он двинулся к остальным, но он обернулся в последний момент.

— Эмма.

— Что? — ее голос был раздраженным.

— Я тоже об этом думаю.

Что ж. Что ж. Это... требует больше вина.