Любовная проблема (ЛП)

— Представляете, каждую неделю отчитываться перед Алексом Кэссиди? Он великолепен. Интересно, он не женат?

— Нет, — тихо ответила Эмма. Она знала, что он с кем-то встречается, несмотря на то, что девушки из Шпильки странно относились к упоминанию отношений Кэссиди при ней в соответствии с каким-то неуместным девичьим кодексом. Конечно, Эмма никогда не рассказывала своим подругам о том, что произошло между ней и Кэссиди... не всю историю.

На самом деле, если бы Эмма захотела, она бы сошла в могилу так, чтобы никто не знал об их истории. Но она думала, что такие большие секреты не должны оставаться секретами. Прошло всего несколько месяцев, прежде чем все узнали, что она и Кэссиди когда-то были помолвлены.

Тем не менее, даже Райли, Грейс и Джули не знали всего. Пока нет. А может, и никогда.

Эмма поняла, что хуже, чем думать о разбитом сердце, может быть только разговор о нем. Делало ли это ее немного одинокой?

Возможно.

Но одиночество было лучше, чем боль.

Нью-Йорк должен был быть достаточно большим городом, чтобы и она, и Кэссиди могли сосуществовать, не взаимодействуя друг с другом, но каким-то образом они оказались не только на работе в одной компании, но и в одном круге друзей.

Они избегали друг друга, насколько это было возможно, но поскольку свадьба Джули была не за горами, а свадьба Райли — сразу после нее, она знала, что у них будет пара моментов, когда они встретятся лицом к лицу.

И это было до того, как она узнала, что будет подчиняться ему как своему начальнику.

Боже, помоги ей.

Эмма постучала в дверь Камиллы.

— Босс?

Камилла подняла взгляд от своего мобильного телефона и пригласила Эмму войти.

— Проходи. Садись.

Эмма села в кресло напротив Камиллы, ее взгляд ненадолго задержался на панорамном виде Центрального парка и горизонта города. Для девушки из пригорода Шарлотты, Северная Каролина, вид Манхэттена никогда не надоедал. Во всяком случае, пока.

— Ты выглядишь... гламурно, — сказала Камилла, когда Эмма скрестила ноги и тщательно следила за тем, чтобы ее короткое атласное платье не задралось.

— Долгая история, — сказала Эмма. Хотя у ее подруг были легкие отношения с Камиллой, Эмма была новичком в группе — новичком в Шпильке — и она не была достаточно уверена в своем положении в компании, чтобы разглагольствовать.

Не то чтобы Эмма была из тех, кто когда-либо разевал рот. Она была скорее из тех, кто относится к типу людей «живи и дай жить другим».

Это была естественная эволюция для человека, выросшего с сестрой-близнецом, у которой было более чем достаточно характера для них обеих. И если говорить о ее близнеце, Эмма не сомневалась, что южная красавица Дэйзи, увидев нынешнее растрепанное состояние Эммы, была бы в восторге.

Безупречно ухоженная сестра Эммы нашла бы способ выйти из затопленной квартиры такой же милой, как на парадах нарциссов. На всех парадах нарциссов.

Нелегко было быть тихой, скучной сестрой Дэйзи Синклер. Когда они росли, Дэйзи была квинтэссенцией маленькой принцессы. Она всегда носила платья, и на них никогда не было лимонада, пролитого спереди, как у Эммы. Дэйзи точно знала, что сказать мальчикам, чтобы заставить их падать ниц, в то время как Эмма была ужасно застенчива в общении с противоположным полом.

Когда Эмма обручилась первой, она была готова к недовольству Дэйзи. Не потому, что Дэйзи вообще была обидчивой, а потому, что все, включая Эмму, предполагали, что Дэйзи будет первой сестрой, идущей к алтарю. Но никто не был так счастлив за Эмму и Кэссиди, как Дэйзи. Потому что, как будто было недостаточно того, что Дэйзи была очаровательной, она была еще и хорошей. Эмма была бы раздосадована, если бы не любила свою сестру так чертовски сильно.

Как выяснилось, Дэйзи была первой и единственной из близняшек, которая пошла к алтарю. Конечно, она также была единственной сестрой, которая развелась. Дэйзи всегда шутила, что у близнецов есть две незыблемые общие черты: лицо и тонна душевной боли.

Вот только Дэйзи не сказала вместо этого «тонна дерьма». Это был особый нецензурный оборот Эммы.

— Я расскажу тебе свою, если ты расскажешь мне свою, — сказала Камилла.

— Простите?

Камилла провела коралловым ногтем по еще влажным волосам Эммы.

— Ты расскажешь мне, почему ты выглядишь как будто только вышла из душа, а я расскажу тебе, почему оставляю свой дорогой журнал в руках одного из Оксфордских шутов.

Эмма поджала губы. Насчет шутов спорить не стала. Хотя она была уверена, что, несмотря на слова ее босса, между Кэссиди и Камиллой было много взаимного уважения. Тем не менее, Камилла всегда считала Оксфорд немного врагом. Так сказать, конкурентом.

— Мою квартиру затопило, — сказала Эмма, поскольку ее новости не были особым секретом. — Все началось с трубы над ванной и моим шкафом, но это старое здание, и произошла своего рода цепная реакция, и прежде чем я поняла это, вся квартира оказалась на глубине пятнадцати сантиметров в воде.

Камилла постучала ногтями по столу.

— Все разрушено?

Эмма пожала плечами.