Любовная связь (ЛП)

Джейк оказался в заведомо невыгодном положении — мало того, что он едва не погубил их дочь и сестру, так еще и одет был в куцый больничный халат и хлопковые штаны на завязках. К счастью, услужливая медсестра вышла и купила ему кое-что из одежды. И хотя джинсы были по-новому тугими, а фланелевая рубашка слишком тесной, в них он чувствовал себя немного уверенней.

— Почему, черт возьми, они так долго? — требовательно спросил Джейк и, почувствовав, что вот-вот упадет, осторожно опустился на один из неудобных стульев.

— Она до сих пор в операционной. Я только что оттуда — ей уже накладывают последние швы, — тихо сообщил Кайл, входя в комнату. — Все прошло успешно, и теперь Марни вне опасности. Она не погибла от кровопотери благодаря тому, что несколько дней не принимала варфарин. Да и пуля не нанесла серьезного вреда — пробив легкое, она застряла в плечевой кости. Так что еще две-три упаковки крови да гипс на руку, и Марни в скором времени будет как новенькая. — И, взглянув на Джейка, добавил: — Уверен, врач не одобрит твою беготню по больнице.

— Да плевал я на его одобрение. У меня всего-то пара швов. Какого дьявола так долго? — Осознав, что ведет себя как капризный ребенок, Джейк нахмурился и провел рукой по волосам. И тотчас почувствовал, как натянулись швы на боку — там, где пуля, пройдя навылет, оставила после себя зияющую рану. — Спасибо за информацию. Пойду пройдусь, — буркнул он и поднялся.

— Не доставай там снова медсестер, слышишь? — предупредил Кайл.

Джейк кивнул, и, выйдя из тесной комнаты, побрел по коридору к палате Марни. Ее отец и братья вели себя чертовски достойно. Проклятье, если бы она была его сестрой...

Он покачал головой, недоумевая, почему эти чужие ему люди приняли его объяснение за чистую монету. Конечно, Майкл Райт знал о существовании Т-КСАП. В конце концов, они занимались одним делом. И тем не менее Джейка поражало, что Райты поверили ему на слово и уладили все проблемы с властями и прессой. И то, какими на удивление спокойными они казались на фоне его сумасшедшего поведения после того, как персонал больницы забрал Марни. Кстати, о его буйном помешательстве...

«По-видимому, я сильно ударился головой при падении», — решил Джейк, вышагивая из конца в конец по палате Марни. Стерильной. Белой. Пустой.

Он должен увидеть ее. Прикоснуться к ней. Поддержать.

Лучи утреннего солнца, пробивавшиеся сквозь полуподнятые жалюзи, привлекли его внимание, и за четыре шага он оказался у окна. Со второго этажа больницы открывался вид на горы и лежащую у их подножия долину.

Впившись пальцами в подоконник, Джейк блуждал невидящим взглядом над кронами деревьев, негодуя: как смеет проклятое солнце светить сейчас? Как смеет оно выходить из-за туч, как будто ничего не случилось? Где же дождь? Град? Обещанная метель?

Нахождение здесь, в этой пустой комнате, пропитанной запахами хлорки, спирта и лекарств, вызывало тошноту. Какого черта они так долго? Сколько можно ее зашивать?

Джейк направился к выходу, но, дойдя до открытой двери, развернулся и зашагал обратно к кровати, где опустился на стул, который поставил возле нее несколько часов назад.

Он был здесь около двадцати раз за последние два с половиной часа. Это помогло, немного.

В ожидании Марни простыни и одеяла были аккуратно заправлены. И он тоже принялся ждать, опершись о колени локтями и приложив ладони к горящим глазам.

Но не прошло и пяти минут, как он вскочил и, подойдя к окну, закрыл жалюзи… открыл… снова закрыл, и в который раз начал мерить шагами комнату.

Еще никогда не было столько волнений в маленькой клинике. Лицо Джейка покраснело от огорчения и смущения. Боже, что за дьявольское невезение. К тому моменту, как его заштопали и привели в пустую белую палату, Марни уже увезли на операцию.

Ожидание, когда ее привезут обратно, казалось бесконечным. Он схватил телефон — ему же есть чем заняться, чтобы убить время.

Сделав пару звонков, Джейк пересел на кровать и, поморщившись от боли, откинулся на подушку, положив ноги поверх жесткого одеяла. Он не решался закрыть глаза, боясь, что перед ним сразу возникнет картина, которую он не забудет ни в этой жизни, ни за ее пределами. То, как Марни бежит к нему с искаженным ужасом лицом, чтобы своим небольшим весом отбросить назад, убирая с линии огня. Она заслонила его своим здоровым молодым телом, принимая на себя предназначенные ему пули.

Страх страхом, но обезболивающие и бессонные ночи все же сморили Джейка, и его отяжелевшие веки опустились на налитые кровью глаза.

Его разбудил скрип колес, и через долю секунды он уже был на ногах. Дверь ударилась о стену, и Марни вкатили в комнату — мертвенно-неподвижную под голубой хирургической простыней, и с убранными под бумажную шапочку волосами.

— Что вы делаете в палате моей пациентки, приятель? — хрипло спросил врач, глядя на изможденного, небритого, с дикими глазами Джейка.