Любовник из фантазий

— Прости, я не подумала. — Грейс прижала его к себе, удивляясь, что такой сильный мужчина может быть слабым, точно младенец.

В эту минуту она поняла, что ни за что, ни за что не позволит ему вернуться в книгу. Вместе они преодолеют проклятие, а когда все останется позади, Юлиан отомстит всем своим врагам.

Глава 9

Несколько часов Грейс неподвижно лежала без сна, слушая спокойное, безмятежное дыхание Юлиана. Его близость почти сводила ее с ума, и она с трудом сдерживалась, чтобы не зарыться лицом в его волосы, вдыхая пряный аромат его тела. Никто еще не пробуждал в ней таких чувств, никогда еще она не чувствовала себя такой желанной. Это тем более удивляло ее, что они были едва знакомы. Похоже, Юлиан разбудил в ней что-то выходившее за рамки физиологии.

Сильный и властный, он мог и рассмешить ее, и завоевать ее сердце.

Она легонько коснулась пальцами его ладони. Какие красивые руки! Даже когда Юлиан спал, они выдавали его силу. А что эти руки творили с ее телом! Это было на грани чуда.

Дотронувшись до его перстня, Грейс попыталась представить, каким он был тогда. Проклятие не лишило его возраста, и он выглядел относительно молодо, всего лишь лет на тридцать.

Интересно, как он мог вести в бой армию в таком возрасте? Впрочем, Александр Македонский едва начал брить бороду, когда пошел в свой главный поход.

Наверняка Юлиан был великим воином. Вот он врезается на коне в гущу врагов. Воображение рисовало его сражающимся против римлян в сияющих доспехах, плечом к плечу с боевыми товарищами.

— Ясон!

Грейс вздрогнула, услышав, как Юлиан прошептал во сне это имя, и с опаской посмотрела на него.

— Юлиан?

Юлиан напрягся и быстро заговорил, путая древнегреческий и английский.

— Не надо! Оки! Оки! Нет! — Он сел в кровати.

Грейс не могла понять, спит он или уже проснулся, и интуитивно коснулась его руки. И тут же Юлиан схватил ее за запястье и бросил на матрац. Его глаза горели, губы искривились.

— Будь ты проклят! — закричал он.

— Юлиан, это же я, Грейс. — Она попыталась высвободиться.

— Грейс? — Он сдвинул брови и, сморщившись, посмотрел на нее, словно был не в силах узнать. Наконец он отпустил ее руку. — Я сделал тебе больно? Прости, не хотел.

— Со мной все в порядке, а вот с тобой что?

Он не пошевелился.

— Юлиан!

Он отпрянул от нее, словно увидел ядовитую змею, потом плечи его безвольно опустились.

— Просто плохой сон приснился.

— Плохой сон или плохие воспоминания?

— Плохие воспоминания, которые всегда преследуют меня во снах, — прошептал Юлиан голосом, исполненным печали, и выбрался из кровати. — Мне не стоит спать с тобой.

Грейс быстро поймала его за руку и потянула обратно.

— Скажи, ты кому-нибудь рассказывал этот сон?

Юлиан в недоумении уставился на нее. За кого она его принимает? За сопливого мальчишку, прячущегося у матери под юбкой? Он всегда носил свои страхи в себе — так его учили. Лишь во сне воспоминания могли взломать его оборону, лишь во сне он становился слабым.

В книге Юлиан никому не мог причинить зла, даже когда воспоминания настигали его — другое дело на свободе. Ненароком он мог и убить ее, и эта мысль страшила его.

— Разумеется, нет, — прошептал он. — Я никому не рассказывал.

— Так расскажи мне.

— Ни за что. Я не хочу выпускать это из себя.

— Но если это все равно происходит во сне, то какая разница? Откройся мне, Юлиан, позволь помочь тебе. — Грейс чувствовала, что ему не хочется возвращаться в постель.

Юлиан сел на край кровати и обхватил голову руками.

— Ты спрашивала меня: как я заслужил проклятие? Я был проклят за то, что предал единственного брата, единственную родную душу.

Его боль проникла глубоко в сердце Грейс; ей хотелось материнским жестом погладить Юлиана по голове, но она боялась оскорбить его.

— И что же ты сделал?

Юлиан запустил пятерню в волосы, челюсти его плотно сомкнулись, и он долго смотрел в одну точку на полу.

— Я позволил зависти отравить мне душу.

— Как это?

— Я повстречал Ясона вскоре после того, как мачеха отправила меня жить в бараки.

Грейс вспомнила, что Селена говорила ей о спартанских бараках, где детей заставляли жить вдали от дома и семьи. Тогда она решила, что это своего рода школы-интернаты.

— А сколько тебе было лет?

— Семь.

Грейс с трудом могла себе представить, как можно отрывать детей от родителей в столь нежном возрасте.

— Тогда в этом не было ничего необычного. — Юлиан отвел взгляд. — Кроме того, лучше уж жить в бараке, чем с моей мачехой.

— Значит, Ясон жил вместе с тобой?

— Да. Каждый барак поделили на группы, и каждая группа выбрала себе лидера. Ясон стал лидером нашей группы.

— А чем занимались эти группы?

— Это, по сути, были военные подразделения: мы выполняли задания, а еще пытались выжить.

Грейс вздрогнула:

— Выжить?