Любовник королевы фей

— Как я могу уйти, когда ты в постели, и я тоже в постели? — спросил он лениво, поглаживая меня по щеке и постепенно спускаясь ниже. — На пиру ты упрекнула меня в молчаливости, а сейчас против нашего разговора?

— Против! — я мотнула головой, сбрасывая его руку, и лягнула его, как смогла. — Если сейчас же не уйдешь, позову слуг, обо всем узнает мой отец, и тебя накажут!

— Твой отец мне не указ, Дженет, — тихо засмеялся он и положил ногу поверх моих ног, так что теперь я могла только бессильно извиваться.

— Тогда королева! — выпалила я в панике. — Королева узнает! Хочешь отведать кнута, мальчик, у которого нет даже имени?

Это уязвило его, и хотя я не могла видеть выражение лица эльфа, почувствовала его злость.

— Пытаешься снова оскорбить меня? — спросил он сквозь зубы. — А что, если сейчас я нанесу тебе оскорбление? Кто тебя спасет?

— Ты же говорил, что не берешь женщин против их воли!

— Да, и от своих слов не отказываюсь. Но ты ведь хочешь меня. Сегодня ты сходила с ума от ревности, поэтому и осмелилась дерзить королеве при всем дворе. — Ничего подобного! — возмутилась я. — Ревность! Кому надо ревновать.

— Постерегись в словах, — посоветовал Тэмлин.

Но я закончила:

— …кому придет в голову ревновать комнатную собачку? Вернее постельную?!

— Вот как, — сказал он. — Что ж, придется доказать тебе обратное.

В ту же секунду его губы накрыли мои, и он принялся целовать меня. Я пыталась увернуться, стискивала зубы, но он еще сильнее вжал меня в шелк простыней и подушек и принудил открыть рот, слегка укусив за нижнюю губу. Я ахнула, и в это время язык Тэмлина коснулся моего языка, и поцелуй стал совсем другим — страстным, сводящим с ума. Эльф целовал меня с дикой исступленностью, то посасывая нижнюю губу, то проникая языком вглубь моего рта.

Желание нахлынуло волной, и я, до этого пытавшаяся сражаться, постепенно оказалась побеждена, потому что полностью растворилась в этом волшебном поцелуе.

Дыхание эльфа участилось, плоть его отвердевала — я чувствовала, как его член упирается мне в бедро-твердый, как камень. Продолжая меня целовать, Тэмлин терся об меня членом в упоительном, медленном ритме. И все мое существо немедленно отозвалось на этот ритм. Между ногами сладко и мучительно заныло, потаенное женское место просило прикосновения. Не имея возможности утолить эту сладкую боль, я застонала, и Тэмлин тут же оторвался от меня.

— Какой сладкий язычок, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Острый, но сладкий. Ты ведь хочешь меня, Дженет, признай это. Или дочь графа Марча настолько труслива, что не может сказать правду? — Но это неправда, — ответила я с трудом и сама не узнала своего голоса — теперь он звучал хрипло, я судорожно сглотнула, потому что в горле пересохло. — Оставь меня! — Еще и противишься, — со смешком сказал Тэмлин, ни на секунду не прекращая чувственных движений. — Какая колючая роза… Но мы избавимся от шипов…

— Не смей прикасаться ко мне! — велела я. — Я закричу!

— Не закричишь, — сказал он и положил ладонь мне на грудь.

Все слова позабылись разом, потому что его рука нежно сжала, а потом погладила одну мою грудь, потом другую, и даже через ткань сорочки прикосновения его обжигали огнем. Никогда раньше я не думала, что грудь моя настолько чувствительна к прикосновениям.

— Ты передумала звать на помощь. А, Дженет? Позабыла все резкие слова? Или потеряла дар речи? — прошептал Тэмлин мне на ухо, продолжая ласкать меня. — А сосочки-то сразу поднялись, — и он легко прикусил мою мочку, а потом припал к груди и лизнул мой сосок через рубашку.

Я снова ахнула и забилась, в страхе, что еще немного и сама начну умолять его продолжать ласки.

— Тебе нравится, Дженет, — раздался голос Тэмлина из темноты. — Признай, что нравится.

И он снова лизнул мою грудь, а потом втянул сосок в рот, лаская его языком, как только что во время поцелуя.

— Не надо, прошу, не делай так… — взмолилась я, понимая, что проигрываю, что мое тело не желает подчиняться разуму, а желает подчиниться мужчине, который захватил меня в плен.

— Нравится? — спросил Тэмлин.

Намокшая рубашка холодила, и от этой прохлады, после жаркого рта, желание только усилилось. — Нет, не нравится, — с трудом выговорила я. — Все это приводит меня в ужас.

Прекрати…

— Прекратить? Ну нет, я только начал.

Он оттянул сорочку, и я ощутила его язык уже кожей, а не через ткань. Эльф лизал и посасывал мои груди, помогая себе рукой, а я лишь кусала губы, пытаясь сдержать стон наслаждения, потому что он увлекал меня в мир, где волшебства было еще больше, чем во всех царствах фей и эльфов вместе взятых. В мир, в котором царил тот, который мог подчинить меня несколькими прикосновениями.

В отчаянной попытке не потерять голову от страсти, я принялась яростно дергать руками и ногами, но добилась только того, что сорочка задралась до пояса. И хотя в темноте все равно ничего не возможно было разглядеть, я чуть не отправилась в обморок от стыда.