Любовник королевы

– Все это мне известно, – сказал Сесил, с трудом сдерживая раздражение. – Я прекрасно сознаю, в какой она опасности. Хуже еще не бывало. Пожалуй, никто не припомнит монарха, положение которого было бы столь же неопределенным. У короля Генриха имелись недруги среди епископов, но открыто ему противостоял лишь один из них. У покойной королевы даже в худшие времена их было двое. А вот принцессе Елизавете удалось обратить против себя всех сразу, и теперь каждый объявляет себя ее врагом. Обстоятельства, в которых мы оказались, – прескверные, и власть Елизаветы висит на волоске. Это я знаю. Чего я не знаю, так это способа заставить непрошибаемую католическую церковь короновать принцессу-протестантку.

– Королеву, – поправил его Дадли.

– Что?

– Елизавета – королева, а вы назвали ее принцессой.

– Она восседает на троне, но не помазана на правление, – угрюмо напомнил ему Сесил. – Я молюсь, чтобы поскорее настали дни, когда слово «королева» применительно к Елизавете будет означать полновластную правительницу. Но как я могу провести ее через обряд помазания, если никто не желает его совершать?

– Кое-кого можно было бы обезглавить. Но ей вряд ли удастся казнить их всех, – с неуместной порывистостью произнес Дадли.

– Несомненно.

– А если подбросить им мысль о ее возможном обращении в католичество?

– Епископы отнюдь не наивны. Они не поверят. Особенно после ее демонстративного ухода с рождественской мессы.

Дадли лукаво улыбнулся и предложил как бы невзначай:

– Если убедить их, что Елизавета собирается выйти замуж за Филиппа Испанского, они короновали бы ее, поверили бы, что с его помощью сумеют добиться компромисса. Отцы церкви видели, как он приручил королеву Марию. Елизавета, находящаяся под влиянием Филиппа, – такой вариант их устроил бы.

– В общем-то, да, – не слишком уверенно отозвался Сесил.

– Вам достаточно выбрать троих и под строжайшим секретом объявить им, что Елизавета собирается замуж за Филиппа, – посоветовал Дадли. – Это самый надежный способ довести новость до всех нужных ушей. Сказать, что король приедет на свадьбу и займется урегулированием положения церкви в Англии. Принцесса нравилась Филиппу и раньше. Он прямо-таки расцветал, когда ее видел. Все думали, что они поженятся, едва лишь тело ее сестры остынет в могиле. Можно пустить слух. Дескать, пока они всего лишь обручены. Последние пять лет Елизавета ходила к мессе почти ежедневно. Епископы это тоже знают. Когда надо, она умеет приспосабливаться. Напомните им об этом.

– Вы хотите, чтобы я строил политику на давних скандалах, связанных с принцессой? – Сесил саркастически улыбнулся. – Поддерживать ее репутацию бесстыдницы, спавшей с мужем своей сестры, когда та лежала при смерти?

– Бесстыдницы? Это вы про Елизавету? – Дадли расхохотался Сесилу в лицо. – Да она с детства не боялась стыда. Елизавета рано поняла: если проявляешь твердость и ни в чем не сознаешься, стыд долго не продержится. Плотские желания ее тоже не обуревали. Все эти скандалы, как вы изволили выразиться, за исключением истории с Томасом Сеймуром, никогда не были случайны. А вот поводья той истории действительно выпали из ее рук. Но после того как их амурные дела привели Сеймура на плаху, Елизавета крепко усвоила урок. Сейчас она управляет своими чувствами, а не наоборот. Вам не хуже моего известно, что дурочкой ее не назовешь. Она многое перенесла и, как видите, осталась жива. Такое удавалось не всем. Нам стоит у нее поучиться, например, тому, как использовать все средства, какие окажутся под рукой. У нее это всегда здорово получалось. Ее так называемый брак – наше самое мощное оружие, и мы обязательно должны пустить его в ход. Как по-вашему, что она делала все то время, когда флиртовала с Филиппом Испанским? Бог свидетель, ею двигали отнюдь не плотские желания. Она разыгрывала единственную карту, какая была в ее распоряжении.

Сесил уже хотел возразить, но прикусил язык. Что-то в жестких глазах Дадли напомнило ему глаза Елизаветы, когда однажды он предостерег ее, посоветовав не влюбляться в Филиппа. Услышав эти слова, принцесса бросила на него такой же ясный, циничный взгляд. Сесил был на десять с лишним лет старше и Елизаветы, и Дадли, которым не исполнилось и тридцати. Оба считались еще совсем молодыми, но успели пройти суровую школу. Ни у того ни у другой не было времени на сантименты.

– Епископ Карлайла мог бы ее короновать, – задумчиво сказал Сесил. – Конечно, он должен быть уверен в том, что Елизавета серьезно рассматривает Филиппа в качестве мужа. Мне придется его убедить, что тем самым он спасет ее от ереси.

– Кто-то обязан это сделать, иначе ей не быть королевой, – заметил Дадли, кладя ему руку на плечо. – Необходимо, чтобы ее короновал епископ, и не где-нибудь, а в Вестминстерском аббатстве. Иначе все это не более чем маскарад, но с трагическим концом. Вспомните Джейн Грей. Она стала королевой при схожих обстоятельствах. Ее правление продолжалось всего девять дней. А потом – Тауэр и плаха.

Сесил невольно вздрогнул и попятился в сторону, словно прикосновение Дадли было ему неприятно.