Любовник на все времена

Он стоял на возвышении перед алтарем вместе с лордом Данстоном, своим лучшим другом, выступавшим в качестве дружки жениха. Они оба были очень представительными и красивыми мужчинами, но Диана тут же решила, что у Изабеллы не в порядке зрение. Как можно сказать, что ее муж красивее Генри. Все было, по мнению Дианы, как раз наоборот.

Церемония для нее прошла быстро и незаметно, словно в тумане. Только тогда, когда Генри, взяв ее за руки и не скрывая своей страсти, поцеловал, Диана поняла, что их обвенчали. Но по приезде в Лэнсдаун-Хаус им вместе с Генри пришлось битых два часа принимать гостей и их поздравления, после чего Диане стало ясно, что с нее довольно.

Когда все гости наконец собрались, герцог произнес длинный и довольно путаный поздравительный тост. Диана впервые слышала, чтобы ее обычно немногословный дед говорил так много и так долго. Затем длинную речь произнес лорд Уэстон. Речь лорда Данстона по продолжительности мало чем уступала речам предыдущих ораторов. Все это время Генри не терял времени даром. Его руки все время касались то ее плеч, то спины, то обнаженных рук.

Его пальцы незаметно поглаживали ее кожу, ее локоны. Хотя Диану очень тронули поздравления, на самом деле ее больше волновали тайные ласки Генри. Ее также больше беспокоило и интересовало то, как он в ближайшем будущем станет ее трогать.

Диана повернулась к Алексу, сидевшему с ней по другую сторону:

— Если и ты тоже возьмешься произносить речь, в таком случае можешь забыть о счастливом Рождестве вместе с нами.

— Прошу прощения, что ты имеешь в виду? — спросил озадаченный Генри.

— Я скажу тебе потом! Алекс! — сердито зашипела она, видя, как ее брат встает с бокалом шампанского в руке.

— Я тоже хочу поздравить счастливую пару, — громко объявил он на всю залу. — Хотя никто из нас не властен выбирать себе родственников, я полагаю, мне очень повезло с такой сестрой, как Диана, и ее мужем, которого я теперь считаю своим старшим братом. Я убежден, что молодожены мечтают как можно скорее оказаться в своем новом доме, поэтому я предлагаю поднять бокалы, чтобы попрощаться с ними, пожелав счастливого пути. Всего самого лучшего, мистер и миссис Уэстон! Да вознаградит вас Бог долгой и счастливой семейной жизнью. А теперь избавьте нас от вашего присутствия!

Гости дружно рассмеялись, повторяя последние слова тоста Алекса.

— Спасибо, — пробормотала Диана, а брат коротко, но выразительно произнес:

— Рождество.

И высоко поднял бокал.

Переодевшись в дорожное платье, еще одно изысканное творение мадам Бассетт, Диана спустилась вниз и почти у самого выхода столкнулась с матерью.

— Хотела ускользнуть, не попрощавшись со мной? — Мать пыталась шутить, но ее голос задрожал, и на глазах выступили слезы. — Боже, я ведь обещала себе не плакать.

Она торопливо вынула платок и вытерла слезы.

— Я так счастлива за тебя и так горжусь тобой. Я не надеялась, что ты так удачно выйдешь замуж. Твой брак превзошел все мои ожидания.

Диана ласково обняла мать:

— Я люблю тебя, мама.

— Я тоже тебя люблю. Мы немного заболтались. Ступай, тебя ждет муж.

Диана велела слуге выносить вещи и вышла на улицу. Возле незнакомого экипажа стоял Генри, разговаривая со своим слугой, сидевшим на козлах.

— Какой сегодня чудесный день. А где твой фаэтон? Или ты отправил его в Рейвенсфилд?

— Нет, я сделал еще лучше. Я продал его, ведь теперь я респектабельный, женатый человек, и мне не подходит такой легкомысленный экипаж. Кроме того, управление фаэтоном требует внимания, а это помешает мне провести испытание.

Диана подозрительно прищурилась:

— Ты говоришь, что наша поездка в новом экипаже станет испытанием. Не для меня ли?

Генри кивнул и жадным взглядом окинул Диану, садившуюся в карету:

— Скорее, ближайшие часы станут тяжким испытанием для меня. Дорогая, в глазах церкви и света ты теперь моя жена. Но я не хочу в спешке доводить дело до его логического завершения. Ничего не произойдет, пока не доберемся до той роскошной постели, которую мы выбирали вместе с тобой, даже если бы ты умоляла меня со слезами на глазах.

— Неужели? — засмеялась Диана и тут же осеклась, увидев по выражению лица мужа, насколько все серьезно. Все, что успела рассказать ей Мартина, вихрем промчалось в ее сознании.

— Я настроен решительно, — продолжал Генри, — как только приедем, мы должны оказаться в спальне за двадцать семь секунд.

— Откуда такая точность?

— В самом деле откуда? — притворно удивился Генри и скинул сюртук. Скомкав его, он сунул под сиденье. — Джаспера хватит удар, когда он обнаружит его здесь. Надо будет поосторожнее нести тебя, в таком случае увеличим время, скажем, до тридцати семи секунд. Тогда у меня остается двадцать три секунды. За этот срок надо ухитриться раздеть тебя и уложить в постель.

— Но почему все должно произойти за одну минуту? — Диана нахмурилась. — Неужели ты заключил какое-нибудь глупое пари?