Любовник оживает в полночь

Я не стала с ней спорить, но тем же вечером позвонила Саше. После последней ссоры он не звонил, и я стала задумываться о том, что ссориться нам вроде бы незачем. Саша показал себя как преданный друг, такими друзьями не разбрасываются. И, честно говоря, я просто-напросто соскучилась по нему. При встрече я рассказала другу об убийстве Таисии, и мы, предварительно позвонив, поехали в банк к поэту. Его дежурство уже заканчивалось, мы дождались сменщика и поехали к поэту в гости. Оттуда позвонили Ганевичу, и через полчаса режиссер пополнил наши ряды.

К сожалению, ничего нового толстяк нам не сообщил. Как я и думала, документы о продаже оказались в полном порядке и никаких претензий к фирме «Варвара» у следствия не возникло. Зато в вине Славика оно не сомневалось. Мы с Сашей молча выслушали новости и уже поднялись с продавленного дивана, чтобы откланяться, как нас остановил совершенно расклеившийся режиссер.

– Слышь, гадалка, ты бы погадала нам, что ли! – предложил он.

– В другой раз. – Никакого настроения гадать у меня не было. – Лучше вы, Аркадий, нам стихи почитайте.

– Это всегда пожалуйста! – Поэт приободрился и выгнул грудь колесом. – Про что желаете? Про вечную любовь?

– Давайте про кладбище, – вырвалось у меня. Если честно, никаких подозрений в адрес безобидного поэта-охранника у меня не возникало, но послушать его стихи все же не мешало.

– Можно, – покладисто кивнул поэт, поднялся с дивана, еще больше приосанился и внезапно протяжно завыл:

Никогда я не был на кладбище,
Ты меня не спрашивай о нем.
Знаю я, что мертвецов там тыщи
И в аду они горят огнем.

Совершенно обалдевший Саша упал обратно на диван и потрясенно посмотрел на меня. Я присела рядом.

– Слышь, это разве не Есенин? – потрясенным шепотом спросил мой друг.

– Ага, только сильно исковерканный, – согласилась я.

Между тем поэт продолжал завывать, а режиссер, закрыв глаза и жалобно постанывая, в такт стихам раскачивался на кресле. Короче, зрелище было не для слабонервных.

А ожившие – таких я знаю тыщи,
Топчут наши склоны на земле.
Зомби, возвернитесь на кладбище!
Утоните в вязкой синей мгле!

С трудом дождавшись окончания бесконечного стихотворения, в полной растерянности мы с Сашей вышли из гостеприимного дома, оставив режиссера вместе с поэтом горевать о погибшей возлюбленной. Или об утраченном имуществе.

– Ну и как тебе стихи? – спросил Саша, когда мы с ним сели в машину. – Наводят на размышления, верно?

– Не знаю, не уверена. Скорее всего, обычный графоман.

– Но… про оживших…

– Так, может, наши рассказы и навеяли на него эти мысли? – Я неуверенно пожала плечами. – Как-то мне не верится, что у него настолько хорошая фантазия, чтобы разыграть такой спектакль.

Саша промолчал.

– Послушай, я должна узнать, кто владелец фирмы «Варвара», – твердо сказала я. – Этот Юрий Лисицин просто пешка, представитель фирмы. А я хочу посмотреть в глаза человеку, устроившему этот грандиозный спектакль.

– Оставь ты эту «Варвару» в покое, – устало попросил Саша. – Ну что же ты такая неугомонная? Тебе жить надоело?

На этот вопрос я могла ответить только отрицательно. Но в чем я не сомневалась ни секунды – если не найду режиссера этого жутковатого спектакля, не видать мне покоя до конца моих дней.

На следующее утро в салоне меня ожидал сюрприз. При моем появлении с диванчика для посетителей стремительно поднялась высокая немолодая женщина:

– Полина, это вы!

– Очень приятно, но мы, кажется, незнакомы? – вопросительно сказала я.

– Меня зовут Вера Павловна. Мне о вас рассказал Славик. Вы ему очень понравились! Умоляю, спасите моего сына, и он на вас женится! – экспансивно воскликнула женщина.

Я буквально подавилась слюной и беспомощно взглянула на Синтию. Та старательно делала вид, что нашла на поверхности своего стола нечто очень интересное, и не поднимала на меня глаз.

– Не думайте, я вам заплачу! – продолжала восклицать дама. – Я заложила свою квартиру, и у меня есть деньги на оплату ваших услуг. Вы ведь можете подтвердить, что есть некто, кто мог запросто отключить сигнализацию и войти в дом? Я готова заплатить за ваше свидетельство любые деньги!

– Я могу подтвердить это бесплатно. – Ко мне наконец вернулся дар речи. – Но, к сожалению, у меня нет никаких доказательств, что этот некто – не ваш Славик.

– Он сказал, что находился с вами, когда кто-то проник в дом в последний раз!

Я задумалась. На самом деле, у Славика после нашего отъезда было почти полчаса свободного времени, чтобы войти в дом. Конечно, я могу присягнуть, что он вместе с нами выехал из дома на кладбище, а значит, в особняк проник кто-то иной. Ну и что это дает Славику? Для его оправдания надо не просто доказать, что кто-то посторонний знал код, а то, что этот самый посторонний проник в особняк именно той ночью, когда была задушена Таисия. Я изложила свои мысли матери Славика.