Любовник под подозрением

У него отсутствовали причины верить тому, что Джен спала с ним не из желания втереться в доверие и в конце концов добиться от него признания. И все же он не мог забыть ее взгляда прошлой ночью, когда она узнала, что пуля в него не попала. Такое облегчение подделать нельзя. Или можно?

Да и откуда ему, вообще, знать?! Он никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным! Ни с кем подобным.

Коллиер поставил чашку и облокотился о столешницу:

– Как ты узнал?

– Ее телефон засигналил. Я взял его, думая, что она получила голосовой имейл. Но увидел напоминание о встрече, назначенной на сегодня и имеющей отношение к делу о мстителе. Я спросил ее, что это значит. Дальше – хуже.

– Увидел на мобильнике?

В ее квартире. Минут пятнадцать назад.

В глазах брата мелькнул проницательный огонек.

– Насколько я знаю, после того вызова с заложниками несколько часов назад вас больше никуда не вызывали.

Ты прав.

– По тому, как вы двое держались вчера вечером, я решил, что у вас все уже было.

Уокер не хотел вспоминать прошедшую ночь. Ее бархатную кожу, по которой скользили его руки… Его губы… Не хотел думать о ней иначе как о шпионке, пытавшейся его утопить.

– Она самая большая ошибка из всех, что я совершил за очень долгое время.

– У нее есть доказательства против тебя?

– Нет, и она говорит, что хочет доказать мою невиновность.

Коллиер поднял бровь:

– А она может?

Уокер подумал о ее предложении проверить запись камер наблюдения с кладбища. Но это мог сделать и он. Но с какой стати? Он невиновен, черт возьми.

– Ничего она сейчас не может.

– А то, что хочет попытаться, разве не важно?

– Что? Хочешь сказать, мне стоит ее похвалить?

– Нет, просто спрашиваю.

– Это вообще не важно, – проскрежетал Уокер сквозь зубы. Он думал, что влюблен в нее – в женщину, которая изучала его как жука под микроскопом и, возможно, считала безжалостным, жестоким убийцей. А потому ни черта это не значило.

Коллиер постучал пальцами по столешнице:

– Если Джен не верит, что убийца ты, подозревает ли она кого-то другого?

– Нет. Она сказала, что это кто-то либо из нашей части, либо из отряда особого назначения. – Уокер почесал переносицу и с усмешкой добавил: – Просила меня никому не говорить, кто она такая и чем занимается.

И в этом она абсолютно права.

– Если убийца пожарный или сотрудник отряда особого назначения, его нужно поймать. Я не выдам ее, хоть и считаю, что капитан Йервуд имеет право знать.

– Возможно. Но пусть узнает не от тебя.

Уокер сжал кулаки. Ему хотелось ударить что-нибудь со всей силы.

– Ненавижу сидеть и ничего не делать, в то время как мне, наверное, стоило бы пытаться что-то предпринять.

– Ты ничего не должен предпринимать, потому что ни в чем не виноват. Хотя я понимаю, что сидеть и ждать, чем все закончится, тебе будет нелегко. – Коллиер с сожалением покачал головой. – Прости. Мы с Кайли очень надеялись, что Джен тебе подойдет.

Уокер тоже надеялся. В памяти его пронеслось выражение боли в глазах Джен, когда он обвинил ее в том, что она спала с ним лишь ради того, чтобы добыть информацию. Когда позволил себе ядовитое замечание относительно презервативов, сказав, что она может использовать их в других расследованиях.

Он не хотел помнить боль в ее взгляде – ему хватало своей. Кроме того, пострадал он, а не она.

Минуту брат смотрел на него.

– У нее были причины не говорить тебе правду.

– Причины мне ясны. Меня оскорбляет то, что она скрыла все именно от меня, хотя не должна была этого делать.

Он был слишком подавлен, чтобы думать о рациональности ее поступка. Для него проблема заключалась не в том, что Джен выполняла приказ, хоть и это ему не нравилось. Тут все ясно. Ясно и то, что она не вправе была делиться с кем-либо информацией о задании. Понятно, что она не говорила о своей деятельности никому из пожарных. Но ни с кем из них она не спала. Не пыталась войти в их жизнь и сделать себя основной частью этой жизни. Она пробудила в нем чувство, которого недоставало ему с тех пор, как умерли Холли и ребенок.

– Ты сможешь работать с ней до завершения операции? – тихо спросил Коллиер.

Уокер провел рукой по волосам.

– Я буду работать с ней в части, но сказал, что попрошу другого напарника в отряде особого назначения. Если она не поговорит с Инманом, то с ним поговорю я.

– И все?

– И все. – А что он мог добавить? – Буду держаться от нее как можно дальше.

Хорошо, что он выяснил правду, пока все не зашло слишком далеко. Возможно, утрата Джен ранила бы его не меньше, чем смерть жены и ребенка.

Уокер вспоминал, с какой нежностью Джен смотрела на него прошедшей ночью и как потряс ее их утренний разговор. Вспоминал, как она говорила ему, что не верит в его виновность и собирается это доказать. И чувствовал, как злость его ослабевала.

Но он не хотел избавиться от злости. Это единственное, что усмиряло боль.

Он просто не мог забыть, что она пыталась обвинить его в убийствах. Прямо сейчас она, вероятно, передавала полученную у него информацию тем, чья задача упечь его за решетку.