Любовник роз

– Но я не выпускал Лизу из виду, – тихо продолжил Клод. – Я был очарован ею… И при первой же возможности уезжал в Париж, чтобы повидаться с ней. Но ее дела были неважными. До ссоры она жила с Мишелем, он мог позволить себе снимать квартиру. Но потом ей пришлось занять угол в крохотной квартирке с другими девушками-моделями. Они были все приезжие, начинающие и снимали дешевое жилье на паях. И что это была за нора! С мышами и тараканами! Но весь день они бегали по кастингам, а по вечерам тусовались, стараясь завязать нужные знакомства с людьми из фэшн-индустрии.

– Лиза была влюблена в тебя? – уточнил Виктор.

– Что ты! Она была словно не от мира сего. Расставшись с Мишелем, так и не завела себе дружка. И была все время грустной. А на кастингах таких не любят, им нужны жизнерадостные, здоровые и свежие на вид девушки. Дела Лизы шли все хуже, но она упорно цеплялась за этот бизнес. Думаю, из-за Мишеля. Но и с ним что-то случилось, говорили типа кризис. Иначе как объяснить, что на взлете карьеры он вдруг все бросил и укатил домой в Россию… не помню название города. И там через пару месяцев его нашли то ли в парке, то ли в лесу подвешенным к ветке березы. Я читал в Сети информацию, дело было громким, все же известная модель. Но конкретно никто ничего не писал. Официально он покончил с собой из-за неуравновешенного психического состояния.

– И Лиза не вернулась домой после его смерти? – спросил Виктор.

– Нет, так и осталась в Париже, перебивалась разовыми фотосессиями, я ей помогал находить работу натурщицы. На сезон мы с друзьями решили приехать в Венецию, порисовать с натуры, она отправилась со мной. Но воспринимает меня как друга, не более…

– А ты ее любишь? – осторожно спросил Виктор.

– Люблю? – искренне удивился Клод. – Она для меня скорее… Муза, как бы пошло это ни звучало. Но мне хочется писать ее. Она возбуждает мою творческую энергию своей неординарной внешностью. Эти бледные краски, белая кожа, светлые волосы и брови… Если помнишь, то девушки Средневековья почти безбровые… ну на картинах. Ты вроде интересуешься живописью. Тогда все эти осветлители для волос отсутствовали, и натуральные блондинки был редкостью и считались чем-то сродни ангелам. Поэтому брови не чернили, глаза не подводили. Все природное и естественное. И Лиза тоже в обычной жизни почти не красится. Но в наше время такой тип чаще всего называют «бледная моль». Что бы понимали! – с чувством добавил он.

– Значит, Лиза – твоя муза, – тихо проговорил Виктор. – И это платонические отношения.

– Да, так все и есть! Но я… я дошел до точки! – нервно сказал Клод. – Какой-то срыв… хотя Лиза тут ни при чем. Начало творческого кризиса! Уехал сегодня пораньше сюда, хотел писать море. Тут длинные пляжи, очень мелко… от этого вода совсем другого цвета. По утрам вообще фантастические тона, нежные, размытые… Но весь день брожу, даже мольберт не достал… Депрессия задавила! А я всегда боялся, что талант мне изменит. Тогда и жизнь потеряет смысл… И так мне тошно стало под вечер, что всерьез задумался о…

Клод осекся и глянул на собеседника.

– Понимаю, о чем ты, – тихо сказал Виктор. – Но после того, что я тебе сообщил об участи душ самоубийц, надеюсь, ты все хорошенько взвесишь, прежде чем принимать подобные решения. Смерть – это навсегда, назад пути нет.

– Что ты! – испуганно ответил Клод и сжал руки на груди. – После разговора с тобой у меня полное прояснение! Ты точно экстрасенс! Так на меня повлиял, что я больше никогда и ни за что и в мыслях держать не буду, не то что совершить в реальности! Ты меня будто закодировал. Тебя, видно, сам Бог послал. А ведь до твоего появления так тошно было, словно в омут тоски погрузился с головой и никак не вынырну. Но у меня часто такие перепады настроения.

– Хорошо, что ты осознал, – мягко проговорил Виктор. – Это очередной эпизод жизни, мимолетный упадок. Считай это своего рода опытом, нужным для творчества. Но мой тебе совет: научись себя контролировать! И даже такие невыносимые депрессивные состояния обращай себе во благо, кидай в топку творчества… как дрова!

– Да, да, ты прав… – пробормотал Клод.

Его лицо прояснилось, улыбка приподняла кончики губ. Энергетическое поле выровнялось, зеленовато-бирюзовые волны полностью заменили остатки фиолетовых оттенков.

Виктор внимательно наблюдал за «клиентом». В принципе работа ловца была завершена, психологическая операция проведена, данные на Клода он передал в базу, за ним отныне будут присматривать. Он был уверен, что причина депрессии – стандартный творческий кризис, такой характерный для одаренных людей.

– Если не передумал, то можешь забирать картину, – после паузы сказал Клод. – Она в Венеции, на квартире, где мы живем.

– Хорошо, я куплю ее, – спокойно ответил Виктор. – Твоя цена?

– Хотел за десятку, – немного смущенно проговорил Клод. – Но если тебе это кажется чрезмерным…

– Десять тысяч евро? – уточнил Виктор. – Но это слишком мало! Картину я, конечно, видел только на дисплее, но могу судить, что она прекрасна! Сто тысяч, и не возражай!

– Сколько?! – изумился художник.