Любовник роз

Виктор никогда не выяснял у проституток, «как они дошли до жизни такой». Но тут вдруг ощутил острый интерес к истории Лолиты. Девушка отпила вина и пристально посмотрела ему в глаза. Она не имела привычки рассказывать клиентам о себе. К тому же это не приветствовалось ее «хозяином». А для особо любопытных ей советовали придумывать захватывающие и жалостливые истории. Обычно Лолита так и делала. Но Виктор стал для нее особым человеком. Только она все еще боялась признаться себе, что влюбилась. И девушка решила рассказать правду.

– Я родилась в Неаполе, – начала она, – в большой и дружной семье. Помимо отца у меня еще четыре брата. Мама очень хотела дочку, но мое появление стоило ей жизни.

– Бедная, – посочувствовал Виктор, видя, что на глазах девушки заблестели слезы.

Лолита отвернулась и опустила голову.

– Если тебе тяжело, то можешь не рассказывать, – после паузы предложил Виктор.

– Нет, мне хочется, – тихо ответила она и выпила вино. – К тому же я никогда о своей жизни не говорю. А вот с тобой мне легко… Отец был безутешен, – продолжила Лолита. – Но чем старше я становилась, тем сильнее походила на мать. Братья у меня все жгучие брюнеты, а я светло-русая и голубоглазая, копия мамы. И отец всю свою любовь перенес на меня. По правде говоря, это было невыносимо. Я находилась под неусыпным контролем, отец и братья следили за мной днем и ночью, в школу меня водили до старших классов чуть ли не за ручку. Даже шопинг проходил в присутствии одного из братьев. По этой причине у меня не было ни друзей, ни подруг.

– А твой отец не работал? – уточнил Виктор.

– Он владеет двумя букинистическими лавками в Неаполе, – ответила она. – И как только братья подросли, он практически отошел от дел. Братья и за продавцов, и редкие издания выискивают везде, где только можно, а отец лишь занимался финансами. И меня он решил приобщить к семейному бизнесу. В категоричной форме мне было сказано, что я обязана поступать в финансовый колледж, получить диплом бухгалтера и войти в дело.

– Но это же неплохо, – заметил Виктор.

– Возможно! Но я терпеть не могу все, связанное с этим родом деятельности. Мне кажется, я бы умерла от тоски, всю жизнь занимаясь «дебетом-кредитом». По натуре я человек творческий. Я всегда любила петь, рисовать и очень много читала. Благо недостатка в книгах у меня не было. В магазинах отца попадались шикарные издания, редкие и любопытные. И вот в возрасте пятнадцати лет я увидела в новом поступлении издание книги «Манон Леско», автор аббат Прево. Я вытащила книгу с полки, спряталась за стеллажи и начал читать. История кавалера де Грие и юной Манон потрясла меня. Я и раньше читала любовные романы, но именно этот запал в душу. Мне кажется, у каждого есть такая книга, которая по непонятным причинам производит неизгладимое впечатление. Наверняка и у тебя такая имеется?

«Космогоническая концепция розенкрейцеров», – чуть не сорвалось с языка Виктора. Но он подумал, что узнал эту книгу уже будучи ловцом, и попытался вспомнить, какое произведение произвело на него самое яркое впечатление в возрасте пятнадцати лет.

– «Мастер и Маргарита» Булгакова, – сказал он.

– А, знаю! – обрадовалась Лолита. – Я читала. Мощная книга!

– И что же было дальше? – спросил Виктор.

– В магазин как-то заглянул один парень, – ответила она и грустно улыбнулась. – Брат ушел на обед, я была одна. Мы разговорились. Луиджи было восемнадцать, он учился в универе на историческом факультете и показался мне взрослым и умным. И как же пылко я влюбилась! Практически с первого взгляда. Мы поболтали, он ушел. И через пару дней появился снова. Но мой брат был на месте, а я находилась в школе. Луиджи сообразил, что лучше ничего не выяснять обо мне. Он нашел способ увидеться со мной. И несмотря на тотальный контроль моей семьи, мы ухитрялись встречаться. Это был мой первый мужчина. На свое шестнадцатилетие я узнала, что беременна. В общем, все банально. Даже вспоминать не хочу. Отец пришел в ярость, братья подловили моего любимого и избили его. Но он был согласен жениться. Я только что окончила школу, свадьбу решили сыграть в июле. Да вот не вышло ничего. Такая уж у меня судьба.

– Почему? – удивился Виктор и сжал ее пальцы.

Лолита смотрела на него, но будто не видела. Казалось, ее взор обращен в прошлое, и она страдает, созерцая какие-то одной ей видимые картины. Виктор просканировал ее поле и заметил сиренево-фиолетовые тона, пятнающие бирюзово-голубые.

– Если тебе больно, не продолжай! – быстро сказал он.