Любовники и лжецы. Книга 2

«Идиот, – сказал он себе еще раз. – Идиот! Идиот! Идиот!» В отчаянии Паскаль огляделся вокруг, но повсюду взгляд натыкался только на розовую парчу. Оставаться здесь было выше его сил. Хлопнув дверью, он выскочил наружу, но уже у ворот вспомнил, что у него нет ни мотоцикла, ни машины, ни каких-либо иных средств передвижения. А что, если Джини сейчас в беде? Что, если именно сейчас ей нужна его помощь? Ворвавшись обратно в дом, он лихорадочно набрал номер ближайшей фирмы, сдающей автомобили напрокат, и опять стремглав вылетел на улицу. Черт возьми! Забыл поставить телефон на автоответчик. Пришлось снова вприпрыжку нестись в эту злосчастную комнату. При виде телефона его осенило. Схватив трубку, Паскаль принялся лихорадочно набирать один номер за другим. Сотрудники полицейского отделения в Темз-Вэлли тут же изъявили готовность помочь. Вот только сержант, который вел дело, как назло, ушел на обед, и никто не мог сказать, куда он запропастился. Телефон сержанта хранил гробовое молчание. Тогда Паскаль предпринял попытку дозвониться до колледжа Крайст-Черч. Узнав, что доктор Ноулз в отъезде, он несколько приободрился. Значит, не исключено, что Джини бросила свою затею и уже уехала из Оксфорда. Может, все-таки заглянет сюда вечером, когда вернется. Оставив консьержу невнятное послание для Джини, Паскаль поставил телефон на автоответчик. Затем он отправился прямиком в компанию по прокату автомобилей, где взял напрокат самую быструю машину, какая только у них нашлась, – двухдверную с форсированным двигателем. Этот рыдван не понравился ему с первого взгляда. Выехав из гаража, Паскаль помчался обратно к снятому для наблюдения за виллой дому, резко переключая передачи и нарушая правила дорожного движения – все подряд. Однако уже подъезжая к знакомому тупику, он передумал и, проехав чуть дальше, развернулся в неположенном месте под аккомпанемент возмущенных автомобильных гудков. Взревел мотор, и началась гонка в обратном направлении. Наконец, взвизгнув тормозами, машина остановилась у желтой полосы, означающей запрет на парковку. Для Паскаля сейчас это не имело значения. Он выскочил из машины и бодро зашагал по направлению к Риджент-парку. Быстро миновав резиденцию американского посла, которая осталась справа, он свернул налево, на пешеходную дорожку, которая вела непосредственно в парк между голыми платанами, мимо зданий Лондонского зоопарка. Паскаль остановился, словно наткнувшись на стеклянную стену. Перед ним расстилались несколько акров деревьев и травы. Сзади, из вольеров зоопарка, раздался долгий, пронзительный вопль. Должно быть, какой-то зверь или птица. Это был крик из заточения, крик голода и одиночества. Прозвучав один раз, он больше не повторился. Паскаль пошел дальше.

Во второй раз он остановился, оказавшись на задворках резиденции посла. Из-за деревьев виднелась крыша здания, чуть поодаль – сверкающий купол минарета. Небо было абсолютно чистым, ярко-синим. Таким, что на него было больно смотреть. «Любимая моя», – подумал Паскаль, борясь с приступом боли – вполне конкретной и отчетливо ощущаемой. Сердечная боль не была для него абстрактным символом или поэтической метафорой. Боль действительно гнездилась в сердце. Сердце ныло, не переставая.

Резко повернувшись, Паскаль пошел, почти побежал обратно к машине. Подлетев на превышавшей все ограничения скорости к дому, где его терпеливо дожидалась аппаратура, он косо запарковал машину. Эти действия были опасны прежде всего тем, что могли привлечь к нему излишнее внимание. Ну и пусть. Паскалю теперь было все равно. Он действовал, не соображая даже, зачем ему вдруг понадобилось в спешке убегать из этого дома Интересно, звонила ли Джини? Часы показывали без пятнадцати два. Маленькая красная лампочка на автоответчике не мигала. Значит, звонков не было. Паскаль ощутил полную беспомощность. Поднявшись наверх, он тупо уставился на арсенал своих фотокамер. Их вид не принес облегчения.

– Господи Боже! – произнес Паскаль вслух, неожиданно для самого себя треснув кулаком в стену. Сбежав вниз по лестнице, к телефону, он набрал номер квартиры Джини в Айлингтоне, причем схватил трубку именно в ту секунду, когда Джини в Оксфорде набирала его номер. И пока она слушала прерывистые гудки, он вел разговор с ее автоответчиком.

– Милая, – умолял он. – Позвони мне. Ну, пожалуйста, позвони. В ту же секунду, как только вернешься.

Грохнув трубку на место, Паскаль попытался собраться с мыслями. Может быть, вернувшись в Лондон, она первым делом поедет в Хэмпстед, в коттедж, чтобы собрать там свои вещи. Он словно наяву увидел, как она входит в этот укромный домик, открывая дверь тем самым ключом, который он бросил к ее ногам. Не в силах сдержать стон, Паскаль снова набрал номер дома в Хэмпстеде, чтобы и там оставить на автоответчике то же самое послание-мольбу. Повесив трубку, он задумался и пришел к выводу, что все только что сказанное им ни к черту не годится. Пришлось снова позвонить по обоим номерам, чтобы несколько развить мысль.

На сей раз получилось чуть лучше: