Любовники орхидей (СИ)

– А я счастлив, что сейчас услышу вашу волшебную игру на этом волшебном инструменте, – восторженно произнес Виктор.

– Благодарю за комплимент, – сказал Даррет и улыбнулся. – Вот только боюсь, что на открытом пространстве, да еще и на холме звук будет несколько искажен. Акустика не та, что в специально оборудованных залах.

Они подошли к помосту. Зрители уселись на скамьи, Даррет занял место на «сцене». Он тронул струну, но Идрис, глянув на часы, остановил его, попросив подождать еще пять минут. Скрипач замер, опустив инструмент. Виктор встал и подошел к краю холма. Долина внизу была затянута легкой дымкой тумана. Ветер разогнал тучи, небо выглядело ясным и светло-синим, растущая луна серебрила эту синеву и придавала звездам еще большую искристость. И как только наступила полночь, Даррет, повинуясь знаку Идриса, заиграл «Каприз для скрипки № 24 соль минор» Никколо Паганини. Ему был предоставлен выбор, и скрипач решил начать концерт именно с этого произведения. Виктор стоял на краю обрыва и внимательно следил за долиной, но периодически он, словно притягиваемый магнитом, поворачивал голову и смотрел на скрипача. Даррет полностью отдался игре, его лицо выглядело вдохновенным, он уже ничего и никого не замечал вокруг, охваченный музыкой. Скрипка Страдивари в его руках пела пронзительно, нежно, волшебно, ее звуки проникали глубоко в душу и вызывали такие мощные эмоции, что Виктор уже с трудом сдерживал слезы.

Закончив «Каприз», Даррет поклонился, улыбнулся немного беспомощно и начал играть не менее пронзительное произведение. Он выбрал «Адажио» Томазо Альбинони. Виктор сглотнул ком, появившийся в горле, и взял себя в руки. Он вытер слезы и сосредоточился на долине. Он заметил какое-то движение и жестом подозвал Идриса. Высший выглядел не менее взволнованным, чем Виктор. Его глаза влажно блестели, но он постарался принять невозмутимое выражение лица и подошел к подчиненному.

Они увидели фантастическое зрелище: туман внизу приобрел сиреневые оттенки, затем они разбавились розовыми, белыми, фиолетовыми. Идрис вызвал Жака. Тот ответил мгновенно и сообщил, что он и ведьмы Ана и Белла на месте, держат открытые порталы под контролем и готовы ко всему. Идрис услышал голос Аны, она сообщила, что к происходящему подключился и дух замка Пернштейн и он ждет появления орхи, чтобы загнать их обратно в иной мир.

А туман тем временем начал приобретать очертания закругленных разноцветных лепестков. Ловцы усилили свое необычное зрение и поняли, что орхидеи не в силах сопротивляться звукам скрипки, несущимся в долину, они начали разъединяться с аморфами. Зрелище получилось феерическое: будто бы огромный ворох переливающихся радугой лепестков вылетел из долины и понесся в сторону замка Пернштейн. Это сработала энергетическая ловушка и освобожденные от физических тел сущности орхи летели прямиков в раскрытые порталы. Даррет в этот момент начал исполнять самую трагическую и мистическую за всю историю классической музыки композицию Моцарта. Это было его последнее и незавершенное произведение, заупокойная месса – «Реквием ре минор». Звуки скрипки пробирали до костей, ловцы вновь едва сдерживались, чтобы не разрыдаться. Их эмоциональное состояние было на грани нервного срыва.

И тут рядом возникли аморфы, избавленные от вселения орхидей. Они вылетели из долины и зависли над ловцами. Идрис должен был собрать их в энергетический кокон и доставить в хранилище на остров Лохранза.

– Вот и конец! – сказал он. – Наша миссия выполнена. Тебе осталось закончить дела со скрипачом, поблагодарить его и достойно проводить. Даррет был на высоте! Это великий музыкант.

– Не волнуйся, я все сделаю, – ответил Виктор.

– До связи! – сказал Идрис и широко улыбнулся подчиненному.

Виктор увидел, как аморфы, повинуясь его импульсам, собрались и словно сжались. Идрис, запечатав их в специальный энергетический «мешок», быстро двинулся к одному из вертолетов. Виктор проводил его взглядом. Даррет закончил играть, наступила тишина. И вдруг возле ловца, все еще стоящего на краю обрыва, возник какой-то парень.

– Это еще не конец! – с усмешкой сказал он.

– Матиаш? – узнал его Виктор и вздрогнул от дурного предчувствия. – Гэвид! – крикнул он. – Еще! Умоляю!

Скрипач глянул на его побледневшее от сильного волнения лицо, кивнул и снова начал играть, выбрав зажигательный «Чардаш» Витторио Монти. Лик Матиаша исказился, две его сущности разделились, аморф остался на месте, а орхи, вопреки всему, не отправился вслед за другими сущностями, а стремительно догнал уже поднимающегося в вертолет Идриса и исчез. Виктор зацепил аморфа и побежал к вертолету, громко окликая высшего. Идрис остановился, медленно повернулся и замер на ступени. Его шоколадное лицо странно посветлело, приобретая сиреневый оттенок. Но тут же вновь стало темным. Виктор подбежал и толкнул к нему аморфа. Высший подхватил его и сунул в «мешок».

– Ты в порядке? – нервно спросил Виктор, вглядываясь в высшего.

– Лучше не бывает! – ответил Идрис и широко улыбнулся. – Увожу аморфов. Спасибо, что привел еще одного.