Любовники. Плоть

Через сук перебросили веревку и надели Стэггу на шею петлю. Двое кейсилендеров схватили его за руки, а третий готовился их связать. Стэгг не сопротивлялся, хотя мог бы раскидать этих двоих, как щенят.

Он сказал:

– Постой. Я вызываю вас на матч по правилам «один против пяти» и призываю Бога в свидетели, что это честный вызов!

– Как? – спросил Могучий, не веря своим ушам. – Во имя Колумба, парень, мы опаздываем! Да и следует ли нам принимать твой вызов? Мы ведь не знаем, ровня ли ты нам. Мы – дирадахи, и вызов от шетхеда неприемлем. Да если подумать, он просто немыслим!

– Я никакой не шетхед! – ответил Стэгг, тоже пользуясь этим словом для обозначения крестьянина. – Ты когда-нибудь слышал, чтобы героем-Солнцем выбирали кого-нибудь, кроме аристократа?

– Это правда, – сказал Могучий. Он почесал в затылке. – Что ж, ничего не поделаешь. Развяжите его, ребята. Даст Бог, игра надолго не затянется.

Он ни на миг не задумался о том, чтобы пренебречь вызовом Стэгга и повесить его. Кодекс чести кейсилендеров не допускал отступлений и увиливаний, и капитан не подумал бы его нарушить, особенно когда Стэгг призвал в свидетели его Бога.

Кейси, предназначенные для первой пятерки, сняли адмиральские шляпы, заменив их кепками с козырьками. Вытащив снаряжение из седельных сумок своих оленей, они начали выкладывать на лугу бриллиант. Из кожаного меха они высыпали тяжелый белый порошок, проводя дорожки от пластины к пластине и от каждой пластины – к квадрату питчера. Вокруг каждой пластины они нарисовали узкий квадрат, поскольку по правилам «один против пяти» Стэгг мог оказаться перед необходимостью в течение игры отбивать от любой базы. Для питчера нарисовали квадрат побольше.

– Не возражаешь, чтобы судьей была наша маскотка? – спросил Могучий. – Она поклянется перед лицом Отца, Матери и Сына, что не будет нам подсуживать. Если она нарушит клятву, ее испепелит молния. Хуже того, она станет бесплодной.

– Не слишком-то большой у меня выбор, – ответил Стэгг, взвешивая на руке поданную ему окованную медью биту. – Я готов, начинайте, когда сможете.

Его плотское желание исчезло, уступив место жажде крови.

Маскотка, надев решетчатую железную маску и бронированную форму, тяжело пробежала на место за кэтчером.

– Бэттеру приготовиться!

Стэгг ждал подачи Могучего. Тот стоял всего за тридцать девять метров от него, держа тяжелый кожаный мяч с четырьмя острыми стальными шипами. Он смерил Стэгга взглядом, затем размахнулся и метнул.

Мяч летел в голову Стэггу, как пушечное ядро. Он летел так быстро и так верно, что человек с нормальными реакциями вряд ли успел бы уклониться. Однако Стэгг согнул колени, и мяч скользнул в дюйме над его головой.

– Мяч первый! – прозвенел высокий, чистый голос маскотки.

Кэтчер не пытался поймать мяч. В этой игре его обязанностью было бежать за мячом и возвращать его питчеру. Конечно, он еще сторожил дом и попытался бы поймать мяч в свою огромную бронированную перчатку, если бы Стэгг предпринял попытку бежать к дому.

Могучий Кейси снова метнул, на этот раз метя Стэггу в диафрагму.

Стэгг махнул битой. Бита стукнула по мячу с глухим звуком, непохожим на резкий щелчок, которого по привычке ожидал Стэгг.

Мяч отскочил налево от Стэгга и пересек линию фола, скатившись за пределы «бриллианта».

– Страйк первый!

Кэтчер вернул мяч. Могучий Кейси начал было примериваться, но вдруг замахнулся и метнул мяч одним плавным движением.

И чуть было не застал Стэгга врасплох. Времени замахнуться не было, и тот просто выставил биту. Мяч ударил по ней и на секунду прилип, застряв острием в медной оковке.

Стэгг рванулся к первой базе, вцепившись в биту, как ему позволяли правила, когда мяч прилипал к бите. Могучий Кейси понесся за ним, рассчитывая, что по дороге мяч упадет. Иначе, если бы Стэгг добрался до первой и сохранил мяч, он становился питчером, а Могучий Кейси – бэттером.

На полпути к первой мяч отцепился.

Стэгг бежал, как олень, – очевидное сходство! – потом бросился головой вперед и растянулся на траве пластины. Битой в вытянутой вперед руке он ударил первого бейсмена в голень, по кости, и сбил его с ног.

Что-то стукнуло Стэгга в плечо. Он застонал от боли и почувствовал торчащий в теле шип. Но сразу же подпрыгнул, потянулся рукой назад и вырвал шип, не обращая внимания на теплую струю, потекшую вниз по плечу.

Теперь, поскольку он выжил после удара мяча и сохранил достаточно сил, он мог бросить мяч либо в питчера, либо в первого бейсмена.

Первый бейсмен попытался удрать, но от удара биты Стэгга он едва ковылял. Он выхватил из матерчатого футляра у себя за спиной собственную биту и приготовился отбить удар Стэгга.

Стэгг бросил, и первый с искаженным от боли в ноге лицом предпринял попытку отбить мяч.

Глухой тяжелый удар. Первый зашатался, потом упал на колени. Шип глубоко погрузился ему в горло.

У Стэгга был выбор: оставаться в безопасности на первой или попытаться взять вторую. Второй бейсмен, в отличие от первого, отступил в сторону. Стэгг по инерции пролетел мимо пластины. Извернувшись, он перекатился назад и коснулся второй базы.