– К сожалению, на второй вопрос ответ отрицательный, – сказал Фобо. – А на первый – только два дня назад мы смогли создать подслушивающее устройство достаточной чувствительности, чтобы его стоило устанавливать в твоих комнатах. Как тебе известно, мы отстаем от вас во многих отраслях науки.
– Я ежедневно осматривал
– А тем временем наши ученые отнюдь не бездельничали. Ваш прилет подстегнул исследования в некоторых областях.
Вошла сестра:
– Доктор, вас к телефону.
Фобо вышел.
Ярроу мерил шагами комнату, достал и закурил новую сигарету. Через минуту вернулся Фобо.
– Сейчас к нам кое-кто присоединится, – сказал он. – Один из моих коллег, наблюдающий за кораблем, сообщил, что Макнефф и двое уззитов вылетели на лодке. Прибудут в больницу через миг.
Ярроу резко остановился, у него отвисла челюсть.
– Сюда? А как они узнали?
– Думаю, что они располагают средствами, о которых забыли тебя проинформировать. Но не бойся.
Хэл застыл как столб. Сигарета догорела, обожгла пальцы. Он бросил окурок, раздавил ногой.
В коридоре зацокали сапоги.
В комнату вошли трое. Высокий и худой призрак – Макнефф, архиуриэлит. Двое других – приземистые, широкоплечие, в черном. Здоровенные, как у приматов, ручищи, пока еще пустые, готовы были в любой момент нырнуть в карманы. Тяжелые взгляды уперлись в Фобо и в Хэла.
Макнефф шагнул к навруму. Голубые глаза горели гневом, безгубый рот скалился зловещей улыбкой.
– Ты, неудобоназываемый дегенерат! – рявкнул он. Взметнулась рука, щелкнула выдернутая из-за пояса плеть. На белом лице Ярроу вспыхнули узкие красные полоски, выступила кровь.
– Отправишься на Землю в цепях, и там тебя выставят в витрине на потеху публике как законченного извращенца, предателя и… и…
Он брызгал слюной, не в силах подобрать подходящих слов.
– Ты, ты, прошедший Элохиметр! Ты, которому положено быть чистым, – ты вожделел к насекомой твари и возлежал с ней!
– Что?
– То! С тварью, что
Фобо встал и произнес уверенным голосом:
– Мне бы хотелось уточнить, что вы ошибаетесь в зоологической классификации. Имеется в виду не класс «насекомые», а класс «хордовые псевдочленистоногие». Может быть, ему можно дать эквивалентное название.
– Что? – спросил Хэл. Он ощущал пустоту – оцепенение, мрак, совершенное ничто.
– Помолчи, – оборвал его кувыркун. – Говорить буду я.
Он повернулся к Макнеффу:
– Вы знали о ней!
– Можешь быть
Более того: его отказ отращивать бороду вызвал у нас подозрение, и мы пустили человека по его следам. Он заметил, что Ярроу закупает вдвое больше продуктов, чем следовало бы. А когда вы, кувыркуны, переняли у нас привычку к табаку и стали сами делать сигареты, он покупал их у вас. Очевидное заключение: у него в квартире живет женщина.
– Мы не думали, что это женщина вашей породы – ей незачем скрываться. Значит, это человек. Итак – каким же образом она попала на Озанов? Провезти кого-то зайцем на «Гаврииле» – совершенно невозможно. Значит, она либо прибыла сюда на другом корабле, либо это сделали ее предки.
И ключ к происходящему нам дал разговор Ярроу с Тернбоем. Очевидно, что здесь приземлялись французы, и эта женщина – потомок членов той давней экспедиции. Мы не знали, как наврум нашел ее, это было неважно. В конце концов мы это узнаем.
– Вскоре вам предстоит узнать еще кое-что, – спокойно сказал Фобо. – А как вы определили, что она не человек?
– Мне надо сесть, – слабым голосом сказал Ярроу.
Глава девятнадцатая
Он подошел к стене, шатаясь, и рухнул в кресло. Один из уззитов двинулся к нему, но Макнефф махнул своему подчиненному рукой, чтобы вернулся, и сказал:
– Тернбой попросил одного кувыркуна прочесть ему книгу по истории возникновения человечества на Озанове. В ней так часто упоминались
– На прошлой неделе один врач из кувыркунов упомянул в разговоре с Тернбоем, что однажды осматривал
– Дорогой мой, – сказал Фобо, обернувшись к Хэлу, – разве ты не прочел книгу Ве’енаи?
Хэл мотнул головой: