Любовники по наследству

– Да нет, кто вам сказал? Напротив, такие мелочи его не интересовали. Золотые вещи, я имел в виду ширпотреб, меха, прочее – все шло мимо него. Он занимался исключительно определением рода предметов.

– Что же это такое?

– Антиквариатом.

– Вот как, – протянула Света.

– Вас это, вижу, удивляет.

– Не очень. Он не скрывал своей страсти к антиквариату, напротив – афишировал. Говорил, что это единственное, ради чего стоит разбогатеть.

– Да, была у него такая идея, – согласился Михаил. – Он с ней все время носился и сумел внушить некоторым людям.

– Например?

– Ну, скажем так, людям, которые могли дать ему неограниченную свободу в скупке антиквариата и старинной живописи.

– Конечно, людям из мафии?

– Конечно. И прежде всего – шефу. Именно Никифоров стоял у истоков его коллекции. Шеф, надо сказать, сам не очень во всем этом разбирался. Ему бы и в голову не пришло скупать произведения искусства. Но он доверял Никифорову. И не напрасно – Никифоров землю рыл, чтобы достать для его коллекции ценные и редкие вещи.

– Зачем землю рыл? – поинтересовалась Света. – Из любви к людям? К шефу то есть?

– Нет, конечно. Он не скрывал, что ему необходима крыша, чтобы заниматься скупкой антиквариата. А без шефа этой крыши не было бы. Никифоров старался отработать эту крышу, и в коллекцию шефа попадали самые сливки антиквариата. Конечно, и себя не забывал, но кто его в этом обвинит? – Михаил вздохнул и помолчал. – Конечно, голова у него была…

– Она у него и сейчас пока есть! – напомнила Света, пристально глядя на него.

– Да, конечно, – согласился тот.

– Однако вы все время говорите о нем как бы в прошедшем времени, – заметила она. – Или привыкли считать его мертвым?

– Отчасти привык, – согласился Михаил. – А отчасти… Все-таки тот человек, о котором я вам рассказываю, мертв. Теперь есть Вадим, и занимается он, насколько удалось узнать, другими делами.

– Узнавали, значит?

– Конечно.

– А почему за мной следили?

– Некоторые сведения мы могли получить только от вас.

– А теперь, когда он вышвырнул меня вон, – усмехнулась Света, – эти сведения могут иметь для вас ценность?

– Даже большую, чем раньше! – строго сказал Михаил.

– Вы думаете, что из мести я оболью его помоями?

– Я думаю, что нам вполне хватит того, если вы объективно расскажете нам о его деятельности и еще кое о чем.

– Пока я предпочитаю слушать, – заявила Света. – Продолжайте!

Михаил продолжил:

– Никифоров сделал то, до чего раньше ни у кого не доходили руки. Никто не контролировал скупку антиквариата и живописи. Государственный контроль был чистой фикцией. Мафия этим тоже не занималась. Все контакты ограничивались скупкой краденых вещей из частных коллекций. Это были случайные покупки, из них никому не приходило в голову сделать систему. Никифорову – пришло. Задача облегчалась тем, что конкурентов не было. К этому отнеслись как к детской забаве – часики, картинки… Потом все запахло большими деньгами. Никофоров оправдал доверие шефа, который сначала смотрел на всю эту затею как на пустое занятие. Конечно, выглядело это не так эффектно, как, скажем, контроль над алкоголем… Что такое машина шампанского, которую облагают налогом, и что такое крохотная финтифлюшка из потертой бронзы? Но Никифоров ставил на финтифлюшки. И выигрывал. Ему помогало образование.

– Образование? – заинтересовалась Света. – Ой, расскажите! Мне он заливал, что чуть не закончил МГИМО.

– Чуть не считается, – усмехнулся Михаил. – Шефу он заливал, что чуть не закончил училище декоративно-прикладного искусства…

– И это было правдой?

– Мы проверяли – ни в одном училище такого рода он никогда не учился. Но врать не мешали – что уж тут, когда он действительно во всем этом разбирался? Неизвестно, где он получил образование, но оно у него было – это точно. Он сразу видел, стоящая вещь или нет. Через ломбард он проводил официальные платежи. Таким образом, налогом ни одна покупка не облагалась. А суммы, на которые заключались сделки, были куда внушительней, чем те гроши, которые значились в ломбардных квитанциях. Нечего и говорить о том, что квитанции никогда не выкупались – заклад в ломбарде обозначал продажу.

– Но зачем нужен был ломбард, когда он мог просто торговать антиквариатом из-под полы? – поинтересовалась Света. – Разве не меньше хлопот?

– Хлопот, может, и меньше… – согласился Михаил. – Раньше так и делалось. Но масштабы деятельности меньше. Повторяю, он вывел эту торговлю из подполья, легализовал ее в разумных пределах, можно сказать, принес цивилизацию в эту неосвоенную область. А открытый, упорядоченный контроль – это и есть основа всякой деятельности… Всякого солидного предприятия.

– Мафии, другими словами, – заключила. Света. – Ну, хвалебную песнь Вадиму вы спели. Браво! Прямо Петр Первый, Христофор Колумб и кто там еще… Итак, он организовал сеть торговли антиквариатом, насколько я поняла?