Любовники поневоле

Мрачно, с опустошенным сердцем, Сейбл смотрела ему вслед, когда он выходил из комнаты. Какие гипнотические чары наложил на нее этот мужчина? Даже злясь на Кейна, она по-прежнему хотела его. Хорошо, пусть загадка бриллиантового кольца была решена, но обвинение в шантаже все еще лежало между ними. Поэтому у них не может быть будущего. А может быть, на него подействуют простые доводы Брента?

Но больше всего на свете Сейбл хотелось, чтобы Кейн поверил в ее невиновность без всяких доказательств.

Она села на кровать, слезы капали на сумку, набитую ее одеждой. Настало время взглянуть в лицо правде. Это навязчивое желание со стороны Кейна не могло быть любовью. Конечно, оно было более благородным, более тонким чувством, чем безрассудная страсть, охватившая ее. Теперь Сейбл даже не была уверена, что любит Кейна. Но Брента она точно не любит и никогда не любила! «Хотя, — подумала она с печальной улыбкой, — Брент осчастливит женщину, которую выберет в себе в жены».

А с Кейном, кроме всего прочего, у них нет ничего общего. Даже несмотря на то, что, стоило ей только подумать о нем, в сердце ее возникала дикая первобытная ликующая песня. Лишь один взгляд на него заставлял ее пульс биться с удвоенным ритмом. И пусть Сейбл часто злилась на него так, что едва могла держать себя в руках, он пробуждал в ней ощущение крайней наполненности жизни, которое она никогда прежде не испытывала. И она не могла не восхищаться его непреклонным достоинством, его твердой решимостью защитить своего более уязвимого кузена.

Со страдальческим лицом Сейбл раскладывала свои вещи по полкам. На самом деле у них было нечто общее — фантастический секс. Но она была уже достаточно зрелой для того, чтобы понять: если Кейну и удалось пробудить в ней такие чувства, о которых она раньше даже не подозревала, то для истинных отношений требуется гораздо больше, чем одна лишь сумасшедшая страсть.

Подкрасив губы, Сейбл вышла из комнаты, решительно игнорируя в себе тлеющий огонь подавляемой страсти.

Кейн разговаривал по телефону, но повесил трубку, как только она вошла.

Она взглянула на его будто вырубленные из камня черты лица, высокую стройную фигуру и в мгновение ока поняла, что все ее доводы, все протесты, все спасительные уловки не означают ничего. Она любила его и будет любить всю жизнь.

Это было прекрасно, и это было безнадежно. В ее сердце возникла такая боль, что она едва могла дышать.

— Я должен извиниться перед тобой, — сказал он.

Сейбл изумленно взглянула на него и произнесла:

— Признаюсь, жить с тобой совсем не скучно: каждый день происходит что-то новое.

Улыбка его была удивленной, но в ней угадывался цинизм.

— Наслаждайся этим — я очень не люблю признаваться в том, что не прав. Но я действительно был не прав, когда обвинял тебя в том, что ты приняла кольцо от Брента.

Небывалое облегчение наполнило душу Сейбл, но она не показала виду: бриллиантовое кольцо было всего лишь побочным недоразумением. Взглянув на его твердое лицо, она поняла, что больше ничего не изменилось. Пожав плечами, сказала:

— Ведь это не важно, да?

Ресницы его опустились.

— Терпеть не могу совершать ошибки.

— Именно поэтому ты расстраиваешься? Если вообще расстраиваешься…

— Я сожалею, — сказал он коротко. — Очень сожалею. Мне надо было все выяснить до конца, прежде чем обвинять тебя.

Веселая улыбка мелькнула на ее лице.

— Я принимаю твои извинения с такой же неохотой, с которой ты их принес.

Они окинули друг друга взглядом, как противники, затем он поднял руку и совсем другим тоном произнес:

— Ты говорила, что я — единственный человек, который мог заставить тебя так страшно разозлиться. Со своей стороны могу добавить, что ты — единственная женщина, о которой я составил так много поспешных суждений. И за это тоже прошу прощения.

Прикусив губу, она тихо сказала:

— Наверное, мне надо сказать, что все хорошо, но… это так больно…

— Я искренне сожалею, что сделал это. — И прежде чем она ответила, он продолжал: — Тебе сегодня звонил Дерек Френшэм?

Сейбл онемела от шока, и, когда она смогла заговорить, голос ее звучал странно безучастно.

— Он тоже звонил тебе?

— Перед тем как я ушел из офиса.

— О боже, я очень сожалею, что он побеспокоил тебя, — потерянно произнесла Сейбл, почувствовав приступ тошноты. — Дерек хотел денег?

Пожав плечами, Кейн пронзил ее взглядом:

— Да.

Сейбл, помертвев, прикрыла глаза.

— И что он сказал?

Почти небрежно Кейн ответил:

— Он грозил разоблачить тебя как шантажистку и лгунью, а меня выставить идиотом, который связался с порочной женщиной.

— Это его старые трюки. Надеюсь, ты послал его к черту? — резко сказала она.

— Конечно. — Он помедлил, затем спокойно произнес: — Прежде чем мы будем это дальше обсуждать, скажи мне, что случилось, когда ты ушла из школы и стала работать на деда Френшэма.

Она прикусила губу, боясь взглянуть на него. Ему нужна только правда, и ей придется раскрыть ее, даже если он не поверит ей.

— Зачем? Ты говорил, что не желаешь слушать мою ложь, и, кажется, с тех пор ты не изменил своего мнения. Давай не будем это обсуждать.