Любовница

Воспроизводящая аппаратура, монтажный стол и прочие атрибуты располагались вдоль стен. Сол восседал на высоком стуле за монтажным столом, перед ним находилась панель управления с режимами просмотра, перемотки и обратного хода. Тэра, выполнявшая функции его ассистента в отсутствие его секретаря, аккуратно пропустила пленки с необработанными дублями через лабиринт лентопротяжных механизмов, следя за тем, чтобы они были строго синхронизированы друг с другом.

Когда все было готово, Сол начал просмотр.

Три изображения появились на трех небольших экранах перед ним. На каждом из них был дирижирующий Сол, снятый с трех разных ракурсов. Две камеры захватывали на заднем плане расплывчатое изображение оркестра, напоминавшее черно-белыми цветами одежды шахматную доску, а третья давала резко очерченное изображение Сола на фоне волнообразно взлетающих смычков.

Тэру поразило то, что он доминировал на всех трех экранах, постоянно оставаясь в фокусе камер.

Оценивающе прищурив глаза, Сол внимательно просматривал фильм. Приблизительно каждые сорок секунд он останавливал пленку, принимая решение, какой ракурс взять, и делал пометки толстым карандашом.

После полутора часов работы значительная часть фильма была просмотрена и оценена. Взглянув на экран, Тэра увидела, что изображение почти не поменялось – по-прежнему главной фигурой был Сол в трех лицах.

Сидя за столом, Сол наблюдал за своим дирижированием на экранах. Одна рука двигалась в такт музыке – это была Четвертая симфония Бетховена, а другая совершала хаотические рывки в воздухе.

– Нам не нужно никаких фокусов, – пробормотал он. – Красивая картинка не должна отвлекать зрителей от музыки. Музыка – это самое главное.

Тэра задумчиво смотрела на доминирующие, приковывающие взгляд гранитные черты образа Сола на экране. Безусловно, нельзя было отрицать, что звук был фантастическим. Новый видеодиск с высококачественной лазерной записью давал бесподобно яркий, искрящийся звук, несопоставимый со старыми записями.

Сол всегда увлекался новыми музыкальными технологиями. Страсть к записи зародилась у него задолго до того, как он встретил Тэру, и теперь превратилась в навязчивую идею.

Результаты его труда заполняли полки просторного кабинета на первом этаже: сотни старых толстых пластинок на 78 оборотов, огромное количество долгоиграющих пластинок, сначала в моно, а затем в стереозвучании. После того как появились лазерные компакт-диски, он все начал заново.

Иногда Тэра брала старые виниловые пластинки и ставила их на прецизионный проигрыватель, который Сол трепетно лелеял еще с пятидесятых годов. Она постепенно ознакомилась со всей его обширной коллекцией, поражаясь объему работы, которую проделал Сол. Каждый раз с появлением новых технологий звукозаписи он предпринимал работу по модернизации своего репертуара, перезаписывая многие великие произведения. У него были циклы симфоний Чайковского, Брамса, Брукнера, Бетховена, Моцарта, Шуберта, Малера и бесчисленное количество других работ.

Интерес к видеозаписи появился у него недавно. Он планировал начать все снова и представить весь свой "золотой" репертуар в виде фильмов.

– Это технология будущего, – говорил он Тэре.

Желая полностью контролировать этот процесс, как с художественной, так и с финансовой точки зрения, Сол организовал свою собственную компанию по производству фильмов и без промедления принялся за дело. Он начал с цикла из девяти симфоний Бетховена.

– Бетховен – это мой хлеб с маслом, – любил шутить он. – Но на видеодиске он станет джемом.

После трех часов работы по монтажу Тэра устало выпрямилась, разминая затекшие руки и ноги.

– Когда Алессандра вернется домой? – неожиданно спросил Сол.

Тэра удивленно вздрогнула, уверенная, что он полностью поглощен музыкой.

– Завтра или послезавтра.

– Когда я в последний раз спрашивал тебя, ты сказала то же самое.

– Но тебя самого с тех пор не было.

– Я был занят работой. Но она должна жить здесь. Это ее дом.

Сердце тревожно дернулось в груди Тэры.

– Она должна привезти лошадь сюда, – сказал Сол. – Мне интересно посмотреть на ее успехи.

– Сол, раньше нас вполне устраивало, что Алессандра остается с Рейчел и Дональдом, когда мы уезжаем куда-нибудь вдвоем. Если теперь она предпочитает время от времени оставаться там по собственной инициативе, я думаю, мы должны уважать ее желание.

– Она фактически живет там. Она должна вернуться домой. И это животное тоже.

Тэра соглашалась, что в его словах был смысл. Он хотел вернуть дочь. Но она понимала, что между Солом и Алеесандрой существуют серьезные разногласия. Она решилась указать ему на это. В достаточно резкой форме. Он внимательно выслушал.

– Так! Стало быть, это моя ошибка. Хорошо! В таком случае я сам ее исправлю.

Несколько лет назад Тэра в ответ игриво прижалась бы к нему и сказала бы что-нибудь вроде: "Не забывай о такте, Сол! Алессандра ведь не оркестр!"

Но сегодня она обдумала несколько ответных реплик и промолчала.

Просматривая нескончаемо однообразный фильм, она спросила:

– Ты уверен, что люди захотят покупать фильмы, где нет ничего, кроме исполнения симфоний?