Любовница №2358

Сегодня я проснулась, едва занимался рассвет, некогда было разлеживаться, но Пола рядом уже не было. Порой мне казалось, что он вообще не спит. Я провела рукой по простыням на его половине,  будто хотела почувствовать тепло. Мы почти месяц просыпались рядом… или почти рядом, как сейчас. И я все еще не верила, что это происходит на самом деле. Наша первая ночь просто перевернула мой мир, и теперь казалось, что без этого мужчины я не смогу даже дышать. Кому-то нужны годы, а кому-то короткий миг. В его присутствии замирало дыхание, подкашивались ноги. Я чувствовала себя слабой, ведомой. Теряла контроль от его касаний, покорялась сильным рукам и, наверное, без колебаний прыгнула бы в пропасть, если бы он попросил. Меня не оставляло чувство, что Центр, департамент были лишь для того, чтобы прийти к нему. При воспоминании о его губах тело охватывала мучительная истома. Я жила нашими ночами. Жарким дыханием, своими криками, его шепотом, сокрушительными оргазмами, порабощающими мое тело. Одинокие утренние пробуждения оставляли ощущение пустоты, отчаянной ломки. И тогда я ложилась на его подушку, жадно вдыхая любимый запах морозного дерева.

На прикроватной тумбочке запищал мой коммуникатор. Мартинес.

— Доброе утро, мисс Абьяри.

— Доброе утро, Сандро, — я улыбнулась, произнося это имя.

О да, у него, оказывается, было имя. И оно мне нравилось. Разговаривать с Сандро всегда было приятнее, чем с агентом Мартинесом — так он казался гораздо человечнее. Фирел не запрещал — и бедняге приходилось терпеть.  Пусть считает это мелкой местью за нотации у торговых галерей. Кажется, я буду помнить это вечность.

— К вам поднимаются стилисты, мисс.

Я едва не выронила коммуникатор, пытаясь развернуть часы.

— Спасибо, Сандро.

Твою мать! 8:09. Небывалая рань, особенно если учесть, что мы с Полом заснули около пяти утра, но сегодня особенный день — ежегодный прием, который устраивает Торговая Палата. Так сказать, мой первый выход в свет. И у меня всего двенадцать часов, чтобы стать идеальной. Достойной Фирела.

Когда система оповещения разлилась переливами по всем апартаментам, я наспех набросила халатик на обнаженное тело:

— Открыть входную дверь.

Мисс Аманда Павани с помощником Кларком приходили не впервые, и уже точно знали, куда именно идти — в одну из гостиных на первом ярусе. Подождут. Они еще несколько минут будут распаковывать свои коробки и доглаживать платье. Я юркнула в «свою» спальню, которая, по факту, служила лишь складом моих старых вещей, наспех приняла душ, выудила из комода белье. Пригладила волосы и спустилась.

Едва я вошла, мисс Павани подскочила и кинулась навстречу, простирая руки:

— Мелисса, душа моя, вот и вы!

— Доброе утро, Аманда.

Милейшая дама. Я так и не смогла угадать ее возраст, но порой мне казалось, что ей  лет сто. Поцелуи воздуха, нарочитое чмоканье. Едва она отстранилась, присеменил Кларк, жеманно вытянув накрашенные губы:

— Наша королева!

— Доброе утро, Кларк. Дивная прическа.

Он кокетливо смутился и поправил голубые, как небо, кудри, взбитые на макушке на щедрую пару-тройку дюймов. Впрочем, нетрадиционными были не только кудри. Если бы я вдруг захотела сочинить сальный анекдот — героем выбрала бы именно Кларка. Все в нем было слишком: от выщипанных бровей до длинных лиловых ногтей. Однажды я видела, как он скалился Фирелу. Как девица с улицы Красных фонарей. А стоило представить Кларка, мечтающим о Поле в уединении… я просто не могла смотреть на него без улыбки. Едва ли я так улыбалась бы, будь у этого красавчика хоть какие-то шансы. Но он мне нравился, как чудаковатый персонаж из кино.

Аманда всплеснула руками:

— Мелисса, дорогая, у нас совсем нет времени! Последняя примерка, но… я в растерянности. Разве так можно!

Я не особо понимала ее: я мерила платье раз десять, и за это время были устранены все недостатки. Оно сидело идеально. Какая растерянность? Мне казалось сомнительным только одно — белый цвет. Я была похожа на невесту. Неуместно, на мой взгляд, но Фирел настоял, утверждая, что так оно в полной мере соответствует дресс-коду мероприятия. Фасон тоже выбирал он сам, заявив, что его вкус, в отличие от моего, безупречен. Кажется, все еще вспоминал отцовский кулон. Я совершенно не к месту задумалась о том, что следует выпросить его назад. Пожалуй, в иной ситуации поведение Фирела можно было бы назвать деспотизмом, но мне безумно нравилось, когда он принимал решения. Я наконец-то чувствовала себя защищенной. И вкус у Пола, правда, безупречный.

Аманда нервно замахала руками, поторапливая Кларка. Тот расстегнул футляр манекена, и я замерла от изумления, неприлично приоткрыв рот. Мисс Павани лишь кивала, поджав губы и выпучив глаза:

— Советник Фирел, моя дорогая, — она пожала плечами и развела руками, красноречиво давая понять, что ничего не может поделать.

27

Все померкло. В ушах разливался гулкий дребезжащий звон. Пальцы в мгновение заледенели. Лишь одно имя — и отчаянное желание просто сбежать. Пол развернул меня к себе лицом, заглянул в глаза:

— Что с тобой? Тебе дурно? — голос резал холодной сталью.