Любовница авторитета

Репьева доставили в городскую больницу и сразу же отправили на операционный стол. Максим принял меры, чтобы преступник не сбежал – организовал присмотр и охрану.

Операция заняла два часа. Пулю из грудины вытащили, но в себя Репьев не пришел. Рана не смертельная, и, в принципе, он мог бы вернуться в сознание через час-другой, но анестезиолог переборщил с наркозом, и бандита отправили в реанимацию. Хотел бы Максим отправить туда и самого анестезиолога, но его могли не так понять.

Анестезиология – штука тонкая. Дал врачу на лапу, и наркоз будет мягкий, нет – готовься к тяжелой отключке с мучительным выходом из нее. Репьев априори не мог заплатить, но рефлексы уже не отменишь. Максим сам однажды попал под такой кондовый наркоз, чуть сердце из груди после операции не выскочило. Он тогда в перестрелке пулю схлопотал, но скидку ему на это не сделали…

Он сам лично побывал в палате у Репьева, убедился, что из наркоза бандит выйдет не скоро. Только после этого он ушел, велев немедленно связаться с ним, как только задержанный придет в себя.

* * *

Зайдя в камеру, Максим наткнулся на недовольный взгляд и нахмуренные брови. Но он и не ждал радостных повизгиваний.

– Что-то вы зачастили сегодня, – буркнул Чебуков.

– Как в камере, не обижают? – спросил Одинцов, показав арестанту на пачку сигарет.

Можно угощаться, означал этот жест.

– Кого, меня?.. – самодовольно скривился парень. – Да я сам кого хочешь!

– Ну да, ты же крутой бандит.

– Я – вор! – Чебуков пафосно выкатил грудь.

– Да не вопрос… Опознал сегодня Репня?

– Ну, опознал! И че? – Казалось, арестант вот-вот смачно сплюнет через зубы.

Максим на всякий случай сжал в кулак лежащую на столе руку. Он ведь и зубы пересчитать может за такое дело.

– На больничке Репень. Скоро жди его в гости.

– На больничке? – сошел с лица Чебуков.

– Ранили его. При задержании… Отсрочка у нас вышла, сразу должны были его взять, вместе с тобой, а сколько времени прошло… Ну да ладно, главное, что взяли… Он знает про тебя. Как ты братву сдал, знает.

– Кто сдал? – пугливо дернулся парень.

– Ты сдал… Вот я и спрашиваю, как там на хате, не обижают?

– Никого я не сдавал!

– Да ты успокойся, мы же люди, а не звери. Мы его в другой изолятор отправим, так, чтобы он с тобой не пересекался. Ну, и чтобы слухи не распускал.

– Э-э… Да мне бояться нечего… – с бледным видом пробормотал Чебуков.

– А ты и не бойся. Пусть Репень боится. Он тоже нам много чего интересного рассказал… Ты пока здесь сидел, твои подельники человека, считай, убили. Ключи от машины забрали, а саму машину не тронули. Как это объяснить?

– Ну, не знаю.

– А я знаю. Это было не ограбление, это было заказное убийство. Вопрос: кто заказчик?

– Кто?

– Вот я и хочу от тебя это узнать?.. Может, вы и раньше по таким заказам работали? Может, вы не только грабили, может, и заказными убийствами занимались.

– Да нет, не был такого!.. Я бы свалил, если бы было!..

– А в Бочарове вы с кем работали? Или на кого?

– Да нет, на самих себя работали, я же говорил. Конюх старший, мы под ним…

– А про кого слышал? Ну, из местных?

– Ну, в Платовке мужик какой-то был… Ну, я говорил, Конюх его случайно встретил. В кабаке они с ним были…

– Да, говорил. Он с этим мужиком срок мотал?

– Ну да.

– Кличка? – не отступал капитан.

– Да не знаю я…

– Чем занимается?

– Без понятия… Я про него вообще ничего не знаю.

– А Юрша знает?

– Ну, вы с ним поговорите…

– Может, лучше о женщинах поговорим?

Максим достал фотографию Батыгиной, показал Чебукову, но в глазах увидел только гормональный всплеск – реакцию на красивую женщину. Узнавания он не засек.

– Знаешь, кто это?

– Нет.

– А про Батыгина что-нибудь слышал? Может, говорили о нем, что-то планировали насчет него?

– Не знаю.

Напрасно Максим запугивал Чебукова возможными проблемами, не смог парень ему ничем помочь. Или не захотел, или действительно ничего не знал.

Чебукова увели, а на его место доставили Юршова. Но ничего нового Максим и от него не узнал.

Глава 19

Телефонный звонок прострелил утро автоматной очередью. Мозг еще не проснулся, но в сознании шелохнулось недоброе предчувствие. Одинцов схватил мобильник и едва не раздавил его со зла, услышав дурную новость. В больнице, не приходя в сознание, скончался Репьев. И убийственный наркоз, судя по всему, был ни при чем. Причина банальная – в простреленном легком образовался и оторвался тромб. Но ведь это можно было предотвратить. Есть же специальные лекарства, которые препятствуют образованию тромбов, после операции такая терапия, как правило, обязательна. Но, видно, на Репьеве сэкономили. Он же преступник, а к ним какое отношение…

– Что случилось? – встревоженно спросила Люба.

– Случилось, – зло отозвался Одинцов.

Чебуков и Юршин ничего не знают, Армяк и Аскар на том свете, Лютого застрелили при задержании, Репьев умер в больнице, а Конюх в бегах. Бартеньев сделал все, как надо, поставил на уши всех, кого мог, но преступника, увы, по горячим следам не взял. Поиск продолжается, но будет ли от этого толк?

– Я пойду!

Максим вскочил с постели, смахнул со спинки стула рубашку.

– Ты куда? Еще шести нет!

– Нормально.