Любовница бродяги

— Нет, у нее, собственно, вообще не было семьи. Она выросла сиротой здесь, в Нью-Йорке, училась в местном колледже, а получив специальность учителя, должна была вернуться в приют. Вместо этого мать отправилась на запад и преподавала в Сент-Луисе, а затем в Канзас-Сити. Отец встретил ее, когда она гналась по улице за прогульщиком. Отец схватил мальчишку за загривок и держал до тех пор, пока не подошла мама. Я точно не знаю, что было потом, но, вероятно, мальчика отпустили, а маму нет.

— Это была любовь с первого взгляда.

— Похоже на то.

— Вы в это верите? — заинтересованно спросила она.

— Подозреваю, что способен поверить, — не спеша ответил Джаррет, — когда такое случается со мной.

Ренни отметила, что он сказал когда, а не если.

— Они обосновались в Салине? — спросила она.

— В конце концов, да. Мама не смогла больше преподавать. Совет по образованию заявил, что это занятие не для замужней женщины.

Ренни поморщилась. Подобный подход был настолько типичен, что на нем не стоило и останавливаться.

— Но она учила вас. Он кивнул.

— За свою жизнь я ни одного дня не ходил в школу. Но, пока я не стал работать на «Экспресс», меня это не смущало.

Ренни не удивило, что его обучала мать. Единственно было странно, что она смогла его обучить столь многому. Он мог, когда считал это выгодным, притворяться, что не получил никакого образования, но Ренни ничуть бы не удивилась, если бы Джаррет вдруг стал цитировать Шекспира.

— Мои родители все делали вместе, — сказал Джаррет. — Сначала это было маленькое торговое предприятие, которое прогорело через несколько месяцев. Потом они попытались заняться фермерством, которое отец ненавидел. У мамы со времен учительства остались небольшие сбережения, отец не разрешал ей их тратить. В конце концов она убедила его заняться скотоводством. Это им понравилось. Да и получалось у них неплохо.

«Он гордится своим наследием, — подумала Ренни. — Гордится ценностями, в которых воспитан, отношением к работе, любовью, которая никогда не ставилась под сомнение».

— Вы думали когда-нибудь заняться скотоводством? — спросила она.

— Время от времени я об этом подумываю.

Он сказал это так, что Ренни поняла: вопрос закрыт, будущее просто не подлежит обсуждению. «Но как человек может не мечтать?» — удивилась она.

Джаррет кончал есть, когда Ренни уже начала убирать со стола.

— Я поставил на вашу дверь новый замок, — сказал он. Она остановилась, склонила голову набок, боясь, что неправильно расслышала.

— Повторите еще раз.

— На вашей двери стоит новый замок.

Ну конечно, Ренни за последние полчаса уже забыла о том, что Джаррет Салливан остается ее стражем. Они вместе обедали, разговаривали, немного посмеялись. Напряжение исчезло, общение стало приятным, а молчание — не тягостным. Как будто двое друзей решили возобновить старые отношения или знакомые хотят сойтись поближе.

Все оказалось только видимостью. Теперь Ренни это понимала.

— Зачем? — спросила она.

Джаррет встал, ваял тарелки из ее дрожащих рук, отнес в раковину и начал скрести.

— Я не думал, что вы захотите спать на полу.

— Я и не хочу. — Она подошла вслед за ним к раковине. — Но как одно связано с другим?

— Боюсь, что без этого замка у вас не было бы выбора. — Он начал набирать воду в мойку. — Неужели вы всерьез думаете, что после ночного побега я могу вам доверять?

Ренни бросила в воду хлопья мыла и стала быстро двигать рукой, чтобы получить пену. Потом побросала туда столовое серебро, едва не задевая руки Джаррета. Увидев, как он отдергивает руку, Ренни лицемерно улыбнулась.

— Как я полагаю, о визите к моей сестре сегодня вечером не может быть и речи.

— Это правильное предположение.

— А как насчет того, чтобы забрать бумаги из моего офиса?

— Тоже.

— А насчет чтения в моей комнате?

— Конечно.

— А если я напьюсь как сапожник? Джаррет коротко рассмеялся.

— Хотел бы я на это посмотреть.

— Поверьте, мистер Салливан, ради вашего развлечения я не стала бы этого делать.

Джаррет взял полотенце и принялся протирать тарелки.

Ренни никогда не видела, чтобы мужчина возился с тарелками. Мистер Каванаг не помогал в этом своей жене.

Джею Маку такое и в голову бы не пришло. Ренни сомневалась, что Холлис знал, как обращаться с кухонным полотенцем, если бы она ему это предложила. Помощь со стороны Джаррета была настолько неожиданной, что Ренни забыла о своем раздражении.

— Вы собираетесь меня запереть? — спросила она.

— Гммм…

— А если случится пожар?

Она заговорила как раз о том, что его беспокоило.

— Этого не может быть. — Джаррет поставил тарелку в шкаф и взял ложку.

— Послушайте, если это вас так беспокоит, вы можете лечь на кровати, а я расположусь на полу.

— Разве можно причинять гостю такие неудобства? — сказала она. — Мне бы это и в голову не пришло.