Любовница Черного Дракона (СИ)

Нарцисса с раздражением заметила, что даже благородное происхождение не способно скрасить недостатки некоторых людей. Например, бесцеремонно врываться в комнату.

— Да, — коротко отозвалась она и натянула вежливую улыбку.

Когда Нарцисса устроилась на сиденье, она вдруг спросила:

— Зачем тебе это?

Либо Натаниэль действительно не ожидал подобного вопроса, либо его актёрскому мастерству позавидовали бы даже артисты королевского театра. Но изумление тут же сменилось весёлым благодушием.

— Не знаю. Просто захотелось, — его губы дрогнули в едва заметной улыбке. — Не веришь?

— Не верю, — честно ответила Нарцисса и открыто и пристально посмотрела в его лицо. Словно пыталась понять, что скрывалось за маской благодушия.

«И откуда мне ждать удар в этот раз?» — подумала она. Помнится, в последний раз, когда она доверилась мужчине, всё закончилось тем, что хочется забыть. И как можно скорее.

Натаниэль усмехнулся и, отодвинув бархатистую занавесочку на окне экипажа, выглянул на улицу.

— Что такого они сделали с тобой, что ты стала такой? — как бы между прочим поинтересовался он и искоса бросил на Нарциссу взгляд.

Вопрос ударил злой иглой в самую больную точку — её лицо окаменело, а взгляд стал непроницаемым. Нарцисса интуитивно вытянулась в сиденье и напрягалась.

— Мы же не говорим о прошлом, помнишь? Это первое условие, — Нарцисса насмешливо наклонила голову набок и улыбнулась.

Однако Дрейку виделась не женщина — змея в боевой стойке. Даже взгляд тот же, змеиный — из непроницаемого превратился в изучающий. Будто она выискивала слабое место, в которое можно ударить.

Интерес разгорелся со скоростью сухостоя, подожжённого в знойный день. Натаниэль почувствовал, как под кожей пробежал озноб острого мучительного азарта. Он ожидал, — нет, знал! — что ответ, скорее всего, будет прост и тривиален до тошноты. Соблазнил, обесчестил и сбежал с другой красоткой, оставив обескураженную девушку наедине с разбитым сердцем и иллюзиями. Как бы истории чужого падения и подлости не ужасали других, они не были редкостью. Более того, вызывали у общества нездоровый интерес. Их могли часами смаковать с каким-то злым удовольствием чужого горя.

Но Дрейка не занимали подробности чужого прошлого, а то, что он увидел в реакции Нарциссы.

— И всё же, — он вопросительно заломил бровь и оценивающе скользнул по напряжённому лицу женщины.

Чуть вытянув губы, Нарцисса возвела глаза к потолку кареты и снова уставилась на Натаниэля.

— А вам это зачем? — в голосе сочился неприкрытый яд. — Хотите знать, выглядите ли в более выгодном свете, чем они? Чтобы оправдать собственные промахи? Или чтобы успокоиться, узнав, что ваши ошибки не столь ужасны на их фоне?

— Кобра, — Нарциссе послышалось в голосе Дрейка смесь восхищения и веселья. — Настоящая яманская кобра.

Так лихо его ещё никто не ставил на место. Натаниэль негромко рассмеялся, глядя на недоумение, отразившееся на лице Нарциссы. Каштановые завитки, выбившиеся из-под шляпки, сердито подпрыгивали в такт движению кареты. Какая несносная женщина! Дрейку вспомнила яманская поговорка: не дёргай кобру за хвост, если не уверен, что хватит сил с ней совладать.

— Сочту за комплимент, ваша светлость, — холодно отозвалась Нарцисса и отвернулась к окну, давая понять, что разговор закончен.

Экипаж выехал на набережную. Бирюзовая река, закованная в серый гранит, казалась спящей змеёй с переливающейся чешуёй. Мосты казались ажурным кружевом на цветастом одеяле домов и цветущих садов. Неудивительно, что короли во все столетия мечтали заполучить Драконий Чертог. Эрвендейл смотрелся настоящей красавицей — лёгкой, кокетливой и яркой. В то время как столица Велирии выглядела, как измождённая недугами старуха.

Да, многое изменилось за двадцать пять лет, и Натаниэль внезапно ощутил горьковатый привкус печали. Он так стремился бежать из этого места, а теперь вдруг столкнулся с тем, что все эти годы ему не хватало именно красоты родного края.

— Как здесь красиво! — прошептала Нарцисса и, по-детски смутившись, заметила: — Как бы я хотела здесь остаться.

Натаниэль удивился и открыл было рот, но ответить не успел. В эту минуту земля содрогнулась, и от оглушительного грохота заложило в ушах.

Земля утробно завыла, и в ту же секунду экипаж подбросило в воздухе, словно спичечный коробок.

Удушливое прикосновение пламени заставило Натаниэля прийти в себя.

Реальность превратилась в скомканную салфетку. Небо угрожающе полыхало алыми языками. Вонь гари и палёного мяса забивала ноздри, и Дрейк несколько раз глубоко вдохнул ртом, стараясь подавить подкатывающую тошноту. Дышать становилось всё труднее, будто лёгкие набили стеклом. От боли сознание затягивало кровавым маревом. Сквозь невыносимый звон пробивались человеческие вопли, однако слова сливались в гудящий хаос.

— Ваша светлость! — кто-то тряс его. Натаниль с трудом разлепил глаза и попытался сфокусироваться на человеке, склонившимся над ним. — Ваша светлость… Вы меня слышите?

— Нарцисса… — слова застревали в горле. — Что с Нарциссой? Где она?

— С ней всё в порядке. Ваша светлость…