Любовница Черного Дракона (СИ)

— Натаниэль сильно изменился за последние полтора месяца. Он внезапно покинул столицу, оборвал связи со старыми друзьями. Хотя, конечно, они тоже не бриллианты. Но раньше за ним подобного не водилось.

Чувствуя, к чему клонит Аннабель, Нарцисса небрежно повела плечами и устало вздохнула. Разговор начинал раздражать.

— Леди Блекхарт, я всего лишь подопечная его светлости. Следить и, уж тем более, осуждать его образ жизни, не имею права. Лорд Валлори решает, что будет в его жизни, а что нет. И если он отправился в Драконьий Чертог, то у него есть на это причины.

— Вы знали, что его жена была любовницей барона де Виньи?

Несмотря на тёплую, солнечную погоду, Нарциссе вдруг показалось, что её схватили за шиворот и выбросили в зимнюю стужу. Чай стал горчить, и она с удивлением отметила, как пальцы непроизвольно впились в хрупкие стенки чашки.

— Меня это касается ровно в той же степени, сколько и вас, — она с нескрываемым ехидством уставилась на Аннабель и холодно отчеканила каждое слово. — Повторюсь: я подопечная. А вы просто женщина, которую лорд трахает, когда ему вздумается. Так что поубавьте гонор и перестаньте пытаться зацепить меня. Знаете, что меня всегда забавляло в любовницах высокопоставленных мужчин? То, с каким высокомерием они начинают относиться ко всему. Гордыня заедает их, теша израненное самолюбие. Но по факту вы были и останетесь лишь женщиной для его потребностей. Или, раздвигая перед ним ноги, вы рассчитывали на уровень уважения, с которым он относился к своей жене?

Презрительная ухмылка исказила прекрасные черты леди Блекхарт. Словно фарфоровая маска треснула. Она медленно поднялась со скамьи.

— Однажды эта участь коснётся и вас, — холодно бросила Аннабель и покинула беседку.

Глядя вслед удаляющейся гостье, Нарцисса с нескрываемым злорадством отметила, что слова ударили в самую больную точку. Она не сомневалась, что леди Блекхарт приехала не столько ради Дрейка, сколько увидеть предполагаемую соперницу. Сердце куснула тревога. Интуиция подсказывала: иметь такого врага, как леди Блекхарт, опасно.

Нарцисса задумчиво покрутила в руках чашку и одним глотком дописала остатки чая.

За работу. К чёрту всех, нужно работать.

Стиснув зубы, Натаниэль сдавленно замычал.

Изначальная магия с тихим шипением проникала под кожу тонкими серебристыми нитями и переплеталась с нервами, спаявая ключицу и механическую руку в единое целое. От вони собственного паленного мяса и эдорской травы рот наполняла мерзкая горечь.

— Эй, малыш Тили, что-то ты какой-то бледный, как будто не из драконьего рода, — Рудольф сел на край кафельного стола и, выдернув зубами пробку из бутылки, шумно отхлебнул. Склонив голову набок, протянул бутылку Дрейку. — На вот, хлебни. Эдорский виски. Это тебе не яманское пойло.

Натаниэль поднял голову. К бледному лбу прилипли темные пряди. От боли и напряжения на висках проступил холодный пот.

Полутемная прокуренная мастерская казалась ему место куда более отвратительным, чем экспертизная особого отдела. Скальпели, пинцеты, иглы в железных лотках, лежащие на кафельном столе, свисающие на цепях металлические руки и ноги, — Дрейку невольно подумалось, откуда у Шанса такая тяга к собирательству орудий пыток. Он выхватил у гнома бутылку, судорожно глотнул виски и едва не закашлялся. Виски обжег язык и горло, словно Натаниэль сдуру хлебнул уксусной кислоты.

— Как вы пьете это дерьмо?

— Эй-эй, полегче! — обиделся Рудольф. — Между прочим, лучший во всем Торгарде. Его делал сам Фергрот Железный. А он был не дурак, знал толк в хорошем алкоголе.

— Я думал, что гномы пьют эль.

— Ага, а еще у нас бабы на мужиков похожи, поэтому в постели может ждать сюрприз. Ты серьезно веришь в эту хрень?

Ответить Натаниэль не успел. Раскаленная игла влезла под кожу, и магия, безжизненно затрещав, злым огнем расползлась по мышцам. Бутылка выскользнула из ослабевших пальцев, и Дрейк стал заваливаться вперед.

Резво соскочив со стола, Рудольф одной рукой поймал бутылку, а второй подхватил обмякшего друга.

— Тир, ты совсем охренел?! — заорал Шанс на гнома, вытаскивающего иглу из спины Дрейка. — Ты мне друга решил угробить?

— Не ори, — осклабился тот и бросил иглу в блестящий лоток. По татуированному лицу пробежала усмешка. — Я закончил. Лучше помоги с ним.

Тир и Рудольф усадили на Натаниэля в кресло — его лицо уже было не бледным, а каким-то восковым. Черты заострились, как у мертвеца, глаза и щеки впали. Шанс не на шутку испугался. Ему не раз приходилось видеть, на что способен конфликт двух магии, и теперь чувствовал, как из Дрейка по капле утекает жизнь.

Гном осторожно похлопал друга по щекам, однако тот не отреагировал. Сейчас в гномьей мастерской Натаниэль как никогда походил на умертвия из Черных Болот.

— Медальон, — прохрипел Тир, указывая на черный бриллиант, висевший на груди Дрейка. — Я уже видел такую хреновину. Если не снять, твой дружок сыграет в ящик.

Под мощной рукой гнома звенья разорвались с легкостью газетного листа, медальон с глухим стуком отправился на пол.

— Тили, дружище, давай приходи в себя.