Любовница депутата [сборник]

Чтобы пообщаться с французской проституткой Леха нанял другую, русскоговорящую. Заплатил ей. Чтобы уйти с проституткой он заплатил заведению еще 300 евро. Потом такси и наш отель. Снял отдельный номер. Ну, а дальше …

— Ну как она? — подзуживал Александр.

— Баба есть баба. Арабкой оказалась, — махнул рукой Леха. — Потом мы еще выпили, и я отрубился. Проснулся — ни денег, ни телефона. Десятку, сука, оставила. Я выполз, спускаюсь вниз, а вас уже нет! И главное, все номера в мобильном, сам ни черта не помню. Единственное, что всплыло, телефон офиса в Питере. Я к портье, сую десятку и прошу позвонить. И тут наша Ленка: «как дела, как погода». Щебечет и щебечет, не заткнется. Так бы в лоб и дал!

Короче говоря, ночное приключение Лехе обошлось в полторы тысячи евро. Могло быть и больше, но это всё, что у него имелось.

— Я по молодости моряком был, на торговых судах ходил, — объяснял мне Леха. — Два месяца в море, а как в порт придем — сразу по борделям. Привычка в крови осталась. Десять лет уже не морячу, а как приеду в новый город… Ну, ты понимаешь. Основной инстинкт.

— Теперь завяжешь? — по наивности поинтересовался я.

— Ты что, друг! Это же мои воспоминания.

Что тут скажешь — морская душа!

Он и Она

Он ехал в институт на экзамен и в последний раз просматривал конспект лекций в планшете. На очередной остановке вошла девушка и села напротив него.

Как она вошла, он не видел, но когда приподнял глаза, повторяя про себя содержимое конспекта, ему показалось, что серое безликое пространство разорвалось, и прямо перед ним, медленно разгораясь, выплыло что-то ослепительно яркое, ослепило вспышкой, и неожиданно превратилось в простую, о чем-то задумавшуюся девушку. Ошарашенный, он долго, не мигая, смотрел на нее, а когда очнулся и увидел, что она почувствовала его взгляд, мгновенно покраснел и склонил голову.

Она заметила приятного молодого человека и его интерес к ней. Но каждый раз, как только она пыталась поймать его взгляд, парень вздрагивал и отводил глаза в сторону, слепо скользил ими по пассажирам и неизбежно возвращался к ней. Его крепкая ладная фигура так не вязалась с румянцем застенчивости на щеках, что она невольно улыбнулась.

Он увидел, как ее мягкие губы растянулись в добрую улыбку, увидел искорки смеха в бездонных темных глазах, и волна смущения захлестнула его. Он бездумно уткнулся в планшет и твердил себе, что сейчас встанет, подойдет к девушке и заговорит о чем-нибудь, о чем угодно. Но чем больше он об этом думал, тем неуютнее и глупее себя чувствовал.

И все же в один момент он решился, приподнялся — сердце его оборвалось и ухнуло куда-то глубоко-глубоко, а через миг так бешено заколотилось, что он испугался, не слышит ли она этого стука. Так и не поднявшись до конца, он сел.

Ее тоже охватило волнение. Ну почему, почему он не подошел? Она же видела, как он хотел это сделать, и теперь сама страстно желала этого. Она смотрела на его медленно поднимающееся лицо и ждала, нетерпеливо ждала его взгляда. Этот взгляд был так нужен ей, в нем сейчас заключался весь смысл ее жизни.

Их глаза встретились. Сладостная мука расплылась по ее телу, и она поняла, что любит, и, наверное, всегда ждала и любила только его.

Он прочитал в ее глазах ее сердце. Но огромная противная сила, начисто лишив воли, продолжала держать его на месте. Он стал лихорадочно искать предлог для знакомства. В глубине души он сознавал, что нужно просто подойти и сказать: «Привет», и представиться. Она все поймет. Но упрямый голос постоянно твердил: «Это безумство, так никто никогда не знакомится». Он укорял себя, но не мог подняться.

Наконец он решил, что дождется, когда она будет выходить из вагона и пойдет рядом с ней, а там — будь, что будет.

Она заметила его стеснительность и решила сама, когда он будет выходить, словно бы невзначай опереться на его руку и о чем-нибудь спросить.

Они оба уже проехали свои станции, украдкой поглядывали друг на друга, и никто не решался первым сломать невидимую преграду человеческого отчуждения.

Он сник, помрачнел и вдруг со всей очевидностью понял, что не сможет просто так подойти к незнакомой полюбившейся девушке. Вспомнил про экзамен, с безмолвным криком отчаянья в душе, порвал в себе какую-то нить и выскочил в закрывающиеся двери вагона.

На вопросы преподавателя он отвечал механически, и низкая оценка не вызвала у него никаких эмоций. Все последующий дни он постоянно искал ее и готов был казнить себя за былую нерешительность.

Он не смог бы описать ее словами, но стоило только закрыть глаза, и она представала перед ним ясно и отчетливо. А во сне она являлась ему во всей своей манящей красоте и будоражила его безумное воображение.

Он тоже снился ей, и она с удивлением и тоской глядела по утрам на измятую всклокоченную постель.

Они часто ездили в метро по той же линии, и каждый раз искали глазами друг друга. Но тщетно. Больше они не встретились, хотя часто вспоминали несостоявшееся знакомство, и тупая ноющая боль охватывала их молодые жаркие сердца.

Хабаровский рейс