Любовница Его Величества (СИ)

— Долгая история… слишком долгая, чтобы рассказывать.

* * *

Барон ассер Вилленский встретил дочь молча, взирая на Кати укоризненно, но его слова удивили:

— Мы рады твоему возвращению, Катарина, и в этом доме ты можешь не опасаться неприятных вопросов о прошлом. Наше прошлое мы оставили в Шарратасе, в империи Ратасса мы обсуждаем только будущее!

Опустив голову, Кати несколько мгновений не решалась сказать, но все же произнесла:

— Могу ли я взять прежнее имя, отказавшись от положения и прав скоротечно заключенного брака?

В гостиной воцарилось молчание. Нервно заламывая руки с надеждой смотрела на супруга баронесса, Елизавета не отрывала настороженного взгляда от сестры, Гар и Рассан явно не одобряли происходящего, но барон пошел вопреки традициям:

— Твое имя было вычеркнуто из Книги Рода, Катарина, ты вычеркнула себя из наследования повторно по собственной воле… И все же я даю тебе право быть ассер Вилленской, дочь моя.

— Благодарю… — со слезами на глазах прошептала Кати.

Она снова была дома, ее окружали родные люди… но не изменить того что было, и между членами ее семьи уже не было единства.

Кати сама донесла Анраша до комнаты, приготовленной для нее матерью. Девушка, несмотря на тяжесть раненного зверя, шла по коридорам нового имения и не уставала удивляться. Дом в столице был роскошен, значительно роскошнее их родового замка. За годы, проведенные во дворце королей Шарратаса, Катарина привыкла к роскоши и все же… девушка с нарастающими подозрениями размышляла о причинах столь явного расположения императора к ее семье.

— Я открою двери, — баронесса поторопилась исполнить сказанное, и Кати осторожно вошла. — Положи его на пол…

— Нет, — Катарина переложила волка на постель, с досадой поморщилась, заметив, что после столь напряженных для раненого событий на бинтах проступила кровь. — Анраш…

Баронесса с неодобрением смотрела, как дочь возится с волком, посылая служанок и за травами и за чистыми бинтами. Животное рычало и сопротивлялось, несколько раз зубы лязгали вблизи лица склоненной над волком Кати, но девушка умело завершила перевязку и только тогда оставила в покое обессилевшего Анраша.

— Катарина, ты должна привести себя в достойный вид, — требовательно произнесла баронесса, — и немедленно. А после я желала бы приватно побеседовать.

Однако Катарина напрасно рассчитывала на спокойствие! Елизавета в отличие от матери покидать комнату блудной дочери ассер Вилленских не торопилась, и едва баронесса вышла, подбежала к Кати, судорожно прошептав:

— Для тебя последние письма от Алиссин!

Рука княгини Арнар дрогнула, и Анраш недовольно зарычал. От Катарины же не укрылся восторг, с которым сестра произнесла имя королевы Шарратаса, и радость от возможности быть полезной… видимо быть полезной Алиссин…

— Елизавета, — Кати пристально смотрела на сестру, — Алиссин… она… желала твоей любви?

— Нет, Кати! — серебряный смех девушки разнесся по комнате, унося тревоги Катарины прочь и возрождая надежду, на то, что Елизаветы не коснулось тлетворное влияние развращенного двора Шарратаса. Но следующие слова сестры ввергали в бездну отчаяния. — Ее Величество любит только тебя.

— О, Пресветлый… — простонала Кати, обессилено опускаясь на пол и закрывая руками лицо, — Что она с тобой сделала, Елизавета? Что???

Испуганная ее реакцией девушка, тут же поспешила успокоить сестру, но рассказ Елизаветы лишь ужасал все больше… Падение Ортанона и гибель большинства дворянских семей… Барон ассер Вилленский теперь остался единственным наследником княжества. Катарину это не обрадовало. Но более всего потряс рассказ сестры о произошедшем с ней и баронессой. Вытирая слезы, рассказывала Елизавета о бегстве с острова, о погоне, о захвате корабля пиратами, которые подчинялись безжалостной королеве. Кати стонала от отчаяния, слушая о событиях на корабле, о гибели дворян… Она знала многих, она росла с теми, кого бросили тонуть в море… Алиссин действительно была жестока, но… не к ее семье. Едва Елизавета рассказала, как Алиссин спасла ее честь и честь их матери, Кати осознала, что сделает все, дабы исполнить обещание. А Елизавета продолжала рассказывать о месяцах проведенных при дворе королей Шарратаса, тяжело больной вдовствующей королеве Еитаре, и приступах ярости Дариана…

— Его Величество схватил служанку и душил несчастное дитя пока жизнь не покинула хрупкое тельце, — со слезами рассказывала Елизавета. — И никто не посмел вступиться за несчастную… А Алиссин не было рядом, она находилась в монастыре святого Иллоса, молясь о даровании наследника. Королева столь набожна, — восхищение вновь промелькнуло в голосе девушки. — И матушка затем всю ночь молилась, дрожа от ужаса и не понимая, как ты могла жить в этом аду куда не падает взор Пресветлого…

— Ты зовешь Ее Величество по имени, — внезапно осознала Кати и не стала скрывать своей догадки, — но почему?

Елизавета стремительно покраснела, опустила глаза и лукаво поинтересовалась:

— Ты послание читать будешь?

Не сводя напряженного взгляда с сестры, Кати все же развернула послание и лишь тогда углубилась в чтение: