Любовница фюрера

Все сцены проходили на ледниках и айсбергах. Тут встала первая проблема – айсберги неслись с огромной скоростью, а ведь снимать нужно было в течение нескольких недель. Фанк посоветовался с учеными и сообщил, что лагерь будет перенесен внутрь фьордов – там айсберги только откололись от ледника, поэтому более устойчивы. Кроме того, он надеялся отыскать айсберг, севший на мель у берегов, чтобы вести съемки на нем. Вместе с Фанком поплыли на разведку двенадцать человек.

Лени в первой половине съемок наслаждалась свободой – ее сцен пока не снимали. Она часами загорала под арктическим солнцем, как ни странно, в купальнике было не так уж и холодно. Иногда брала свою байдарку и отгребала в море, отдаваясь на волю волн. Как-то вместе с ней отправился и один из горных проводников, которого прихватил с собой в экспедицию Фанк, Ганс Эртль. Лени его зеленые кошачьи глаза и бурный темперамент уже давно приглянулись. Она уже несколько раз старалась обратить на себя его внимание и как-то не выдержала и подкараулила Эртля у его палатки.

– А ты здорово гребешь. Когда нагибаешься, весь торс у тебя изгибается, как у танцовщика. Может, научишь меня также?

– Хм, давай попробуем.

– Хорошо, подожди меня, я мигом. Только переоденусь, – обрадовалась Лени и побежала к себе. Вернувшись, она предстала перед Эртлем во всей красе – в рубашке-безрукавке и коротких шортиках цвета хаки, открывавшими ее длинные стройные ноги.

Как только они отплыли подальше от берега, Лени жадно набросилась на него с поцелуем. Он чувствовал ее горячее дыхание на своей шее. Она расстегнула его брюки, уселась на него верхом и закрыла глаза, запрокинув голову назад и забыв обо всем на свете. После они еще долго лежали, обнявшись, а лодка медленно и мерно покачивалась на волнах. С этого дня они стали неразлучны – вместе охотились и ходили на рыбалку. Ганс, прекрасно умевший готовить еще со времен обучения в монастырской школе, готовил великолепные блюда из рыбы и даже тюленины с ее специфическим запахом: он придумал мариновать мясо несколько дней в уксусе с зеленым луком и лавровым листом и приправлял потом соусом из консервированных сливок. Частенько Лени сбрасывала с себя надоевшие грубые ботинки и медленно танцевала на берегу для него одного. Она была счастлива и беззаботна, впервые за долгое время.

Вскоре Фанк отправил Ганса разбивать новый лагерь дальше на севере, а Лени осталась с остальными в базовом. Связь между лагерями поддерживали с помощью Удета. Летчик взял с собой в экспедицию целых три самолета, но так как они не могли нигде приводниться из-за айсбергов, то ему пришлось остановиться далеко от основной стоянки киногруппы в Иглосвиде. Теперь друг с другом они общались посредством писем – если нужно было взять письмо, то оно в почтовом мешке прикреплялось к длинному шесту, с которого его прямо на лету подхватывал Удет, а когда было нужно, письма он сбрасывал тоже на лету с самолета. Вскоре Фанк сообщил, что их группа углубилась во фьорд, где очень опасно, поскольку с двух сторон залив обнимали два ледника. Но плыть к нему все же надо было.

Лени села в лодку, где, помимо нее, находился Краус, еще одна женщина – супруга одного из участников экспедиции Зорге, два медведя и провиант, и они отправились в путь. Плыли они много часов: сначала в молочно-туманных сумерках, затем при ярком солнце. Вокруг возвышались угольно-черные скалы, а вся вода настолько промерзла, что была похожа на вязкую ледяную крошку. Все это великолепие застилал нежно-голубой туман. Через некоторое время Краус сообщил, что продвигаться дальше будет невозможно, и действительно, скоро катер встал – вокруг были одни льды. Лени и фрау Зорге пришлось вылезать, и, рискуя, перебираться с льдины на льдину, пока они не дошли до фьорда, где обитал Фанк. Краус вместе с медведями остался ждать помощи, однако уже на следующее утро течение разогнало ледники и освободило байдарку.