Любовница Фрейда

– Я читал, что президент Кливленд нажал кнопку, и над ярмарочными площадями загорелись сразу сотни лампочек, – произнес герр Бар, бывший министр парламента, который приехал в сопровождении жгучей брюнетки. Белла впоследствии охарактеризовала ее, как jeune femme fatale [26] .

– Это правда… Я полностью перестраиваю свой дом.

– Как провели отпуск?

– Прекрасно. И надолго вы в Париж?

– Я слышала, город наводнили американцами.

– Бегите от них, как от чумы.

– Кстати, о чуме… Слышали о «деле Дрейфуса»? Бедняга, новости из Парижа с каждым днем все хуже, – сказал Вертхайм.

Казалось, он обладал информацией насчет «дела Дрейфуса» – одной из самых скандальных новостей, которые, словно эпидемия чумы или оспы, расползались по всей Европе. Его наиболее прогрессивные друзья открыто выступили в защиту артиллерийского офицера-еврея, капитана Альфреда Дрейфуса. Он обвинялся французским правительством в государственной измене – шпионаже в пользу Германии.

– Подумать только, цивилизованная нация – и как себя ведет! Публично разжаловали, сорвали все медали, – прибавила мадам Вертхайм, наблюдая, как ее супруг поглощает одну за другой несколько порций грюйера [27] с ветчиной, стоявших на серебряном подносе. – Несчастная душа, теперь он прикован к койке на Чертовом острове и остается при уме и твердой памяти, видимо, только благодаря чтению Толстого и Шекспира.

Минна сдержалась, чтобы не высказать свое мнение, что все это дело – сплошная судебная ошибка. Доказательства были заведомо подложные. Кроме того, он был единственным евреем в Генеральном штабе… И вот вам пожалуйста.