Любовница. Книга 2 (СИ)

   Внезапно раздался устрашающий шум воды, словно волны набегают на берег, только шумно очень, затем капель запела, вот только капельки воды, срывающиеся с прозрачных сосулек, щедро украшавших потолок, падали на нас и вообще всех присутствующих искрящимися словно ограненные бриллианты ледяными крупинками. Красиво, конечно, вот только мне лично совсем не понравилась толпа в десять снежных при оружии и доспехах, которые по образовавшемуся проходу двинулись ко мне!

   И тут еще и жрец добавил заунывно– торжественно:

   – Воды избрали сэльдину!

   Да сколько уже можно то?

   – Проклятые икринки, – совсем упавшим голосом простонал Охард, – это конец, теперь даже бежать некуда.

   – Да уже как бы и никак, – испуганно сжавшись, прошептала я, едва эта делегация, я про закованных в латы снежных, взяла меня под караул, потеснив собственно всю оппозицию, да и слуг.

   Охарда от меня оттеснили, хотя он молча, но решительно сопротивлялся. Просто один из снежных вдарил моему жениху рукоятью катаны в живот, зеленомордатик сложился по полам, едва не взвыв от боли, и его оттеснили. Так что теперь стояли все ну и я отдельно в окружении снежно– латников. Спрашивается, какого я вообще сюда заявилась?!

   В довершении всего под благоговейное молчание присутствующих, отнесшихся к моему взятию под конвой как к досадной помехе зрелищу, жрец возвестил:

   – Ледяные ветра избрали сэльдину!

   Твою мать!

   И вот после этого все присутствующие воины, включая Харниса и моих конвоиров, рухнули на одно колено, чем меня очень порадовали, хотя радоваться тут нечему, но зато теперь я увидела собственно сияющую радостью Юалию, которая сидела ну так гордо, что дальше некуда. И выражение абсолютной и полной победы сверкало на ее лице, а еще краем глаза заприметила я Докерса, осторожно отходящего от нас подальше, то есть коварный карлик снова нас предал. Достал уже! Охард, кстати, полз в обратном направлении, то есть ко мне, но видно было, что разогнуться ему не просто. Блин, вот гады же.

   И в общем в такой нерадостной обстановке, откровенно посрамив предсказание шефа, хотя какая с него предсказательница, коронация Юалии двигалась к кульминации. Жрец, держа корону на вытянутых руках, шагнул к лучащейся самодовольством практически коронованной развратнице, окинул всех присутствующих взглядом, понятия не имея с чего бы, и водрузил корону на голову новой селедке!

   Точнее попытался водрузить.

   В смысле я не знаю как тут у них положено, говорю же коронация организована хуже некуда, у шефа все будет иначе, если я доживу, но вот эта водруженная на роскошную юалевскую прическу изумительная коронка почему– то взяла и взмыла вверх, едва жрец ее отпустил.

   Все ахнули.

   Нет, правда, ахнули всем тронным залом.

   Юалия застыла, Харнис, который до того момента стоял преклонив колено, благоговейно опустив голову и прижав ладонь к груди, прорычал что– то ругательное и вскочил. Хотя мне вот интересно как он вообще увидел, что коронка взлетела, у него, что глаза на макушке?

   А жрец, явно чем– то до крайности изумленный, взялся за коронку и снова водрузил ее на Юалию. Сэльдина не дышала. Харнис подался вперед, ныне до крайности напоминая гончую, взявшую след, народ вокруг меня словно и вовсе не дышал.

   А коронка взяла и взлетела вверх, стоило жрецу от нее руки убрать.

   Все снова ахнули.

   Харнис, окончательно свихнувшись явно, подлетел к конструкции коронка– жрец– Юалия, схватил коронку и потянул ее вниз на Юалию. Коронка послушно потянулась, наделась, но стоило Харнису убрать руки...

   – Закрепите ее чем– нибудь! – заорал вдруг Харнис. – Шпильки, заколки, что там у вас есть?

   И черт меня дернул за язык, язвительно заметить:

   – У них ничего нет, они жрец и слегка лысый, соответственно да, ничего из вышеперечисленного у них нет.

   Харнис развернулся и посмотрел на меня так, словно я вообще во всем виновата и он меня убьет сам, лично. Он кстати это подтвердил, прилюдно заверив:

   – Я твои внутренности намотаю на твой поганый язык, подстилка Эйна.

   – Почетный секретарь, – занудно поправила я.

   И смолкла. Ну потому что, кажется, намотает, раз мой хранитель теперь им не помеха, и вообще грустно, да. И обидно, что Юалия стала сэльдиной, которая теперь навечно. Это им теперь вместе с шефом править, так получается? Она же опять будет козни строить и перед всеми его недалеким солдафоном выставлять, и его благородством пользоваться и...

   И тут жрец коронку на нее надел, и подержал. Коронка такая красивая была, хрупкая, нежная, изящная, переливающаяся радужным сиянием, как бриллиант на солнце... А над ней кружили серебристые снежинки, которые все еще продолжали свой танец, то сбиваясь в один снежный смерч, то делясь на двенадцать маленьких блестящих вихрей.

   Из– за кулис появились несколько служанок со шпильками и торопливо начали крепить корону к высокой прическе сэльдины. Делали они это сноровисто очень, а жрец крепко коронку держал, Юалия сжалась, и сидела едва дыша, а Харнис в нетерпении ждал.

   И вдруг все лениво до того кружившие снежинки как ринутся к Юалии!