Любовница королевских кровей

Она хотела его. И все еще хочет. Это приводило ее в замешательство, выбивало почву из‑под ног. Если бы она не остановила Кристиано, что бы они сейчас делали? Все еще занимались бы любовью? Или спали бы? Лучше бы она никогда не видела его обнаженным, потому что теперь очень легко было представить Кристиано, лежащего рядом с ней. Представить гладкую, загорелую кожу, бугрящиеся мускулы, плоский твердый живот, который так и манил прильнуть к нему, хорошенько исследовать его.

— О чем ты думаешь, Антонелла?

Девушка вскинула голову, встретилась с ним взглядом. Ее уже не удивляло, что она, как в зеркале, видит в его глазах отражение своего желания.

— Я думала о том, как бы мне хотелось оказаться сейчас дома, в своей постели. С Бруно.

— Бруно? Это один из твоих любовников?

Антонелла рассмеялась:

— Бруно — моя собачка. Он свет моей жизни, и я скучаю по нему.

— Ты думала о собаке? — недоверчиво переспросил Кристиано. — Вот уж никогда бы не догадался.

— Значит, ты не все знаешь, верно?

— Не все, нет. Но то, что знаю, я знаю хорошо.

— И все равно ты можешь ошибаться.

— Что за собака? — полюбопытствовал Кристиано.

— Бруно — шпиц. Он очень умный.

Рот Кристиано скривился, но она с облегчением поняла, что это всего лишь шуточное презрение.

— Девчоночья собачка!

— А у тебя, полагаю, огромный пес ростом с пони, да? Такой, которого можно оседлать и прокатить ребенка?

— Вообще‑то у меня кошка.

Такого Антонелла никак не ожидала.

— Кошка? Серьезно?

— Скарлетт, кстати, покрупнее твоего Бруно.

Она непроизвольно хихикнула:

— Ты назвал кошку Скарлетт? — Вот так неожиданность!

Кристиано ответил ей с улыбкой, от которой у нее перевернулось сердце:

— Скарлетт О’Хара, эгоцентричная красавица южанка. — Его улыбка стала грустной. — Кошка принадлежала моей жене. Джулианна родом из Джорджии, и «Унесенные ветром» — ее любимый фильм.

— О… — Антонелла старательно разглаживала рукой платье. Почему он так откровенен с ней? А ведь раньше злился.

Когда она думала о Кристиано ди Саваре как о враге, то могла бороться со своим влечением к нему. Но сейчас рядом с ней сидит человек, потерявший жену. Сексуальный мужчина, нежный и заботливый. У него есть кошка Скарлетт О’Хара, и он знает, что она названа в честь главной героини «Унесенных ветром». Боже мой, это уж слишком!

— Скарлетт уже старая, — продолжал Кристиано, — и ужасно избалованная. Я просто не могу ей отказать, когда она просит вкусненького.

Невозможно представить себе, чтобы жесткий, безжалостный человек баловал кошку лакомствами.

— То есть она из тебя веревки вьет? — предположила Антонелла.

— Да.

— Я никогда не слышала о гибели твоей жены. — Антонелла решилась высказать то, что было у нее на сердце. — Ты можешь мне не верить, но я никому такого не пожелала бы.

Он закрыл глаза и промолчал. Девушка готовилась прилечь и попробовать уснуть. Усталость брала свое, и ей хотелось позабыть про переживания последних часов. Может, когда она проснется, ураган ослабнет, и они смогут выбраться отсюда.

В желудке у нее громко заурчало, и она непроизвольно прижала ладонь к животу.

— Почему ты не сказала, что хочешь есть? — спросил Кристиано.

— Да я и сама только сейчас это поняла. — И то была чистая правда. Весь день ей было не до еды.

Он взглянул на часы:

— Завтрак был давно. Нам надо поесть, хотя придется экономить.

— Сколько, по‑твоему, мы здесь пробудем?

— Надеюсь, не больше пары дней.

У Антонеллы перехватило дыхание. Пара дней? Здесь? С Кристиано? Да поможет ей небо!

Он откупорил бутылку с вином и налил каждому по бокалу. Потом взял маленький нож и отрезал несколько кусочков колбасы.

— Сыр? — предложил он.

— Я воздержусь.

Кристиано покрыл тонким слоем сыра из аэрозольной упаковки кусок колбасы на крекере и отправил все это в рот.

Антонелла выпила немного вина, радуясь, что хотя бы его у владельца виллы приличный запас. Вообще‑то она трезвенница, поэтому ей много не понадобится, чтобы расслабиться. А сейчас именно это и нужно.

— Ты так и не рассказала мне о Монтеверде, — заметил Кристиано несколько минут спустя. В тоне его звучала заинтересованность, но одновременно чувствовалась чуть заметная напряженность, которой не было еще несколько минут назад. Словно он принял какое‑то решение.

— Рассказывать особенно нечего. Все очень похоже на Монтероссо.

— Да, но Монтероссо не находится на грани разорения.

Антонелла чуть не поперхнулась вином.

— Не знаю, с чего ты это взял, — осторожно начала она, — но сейчас, когда Данте стал королем, у нас все в порядке.

— И ты это поддерживала? Свержение вашего отца?

— Да, — просто сказала она. Какой смысл отрицать? — Отец был… неуравновешенным человеком.

— Я слышал об этом. Но, может, это только повод для захвата власти?

— Это не был просто повод. — Антонелла взяла крекер, откусила кусочек. — Я была там и знаю, что случилось.

Его глаза сузились.

— Интересно.

Тон Кристиано начал злить ее.

— Интересно?! Тебе не понять. Не пытайся осуждать меня и моего брата за то, о чем и представления не имеешь.

— Ну, так расскажи мне.

Девушка отложила крекер. Есть больше не хотелось.

— Это мое дело, не твое.

— Оно может стать моим.