Любовница лилий

…Гроб опустили в готовую могилу, Виктор бросил цветы, упал на землю и разрыдался. Он не хотел, чтобы бабушка покидала его. Ему необходимо было с кем-то обсуждать мелкие бытовые проблемы, болтать ни о чем, смеяться вместе из-за пустяковых забавных происшествий, делиться настроением. Конечно, бабушка была не в курсе его работы, она думала, что внук занимается бизнесом и поэтому часто уезжает в командировки, но Виктору было так приятно звонить ей, знать, что кто-то на этом свете искренне его любит и всегда рад общению и встречам. И он всей душой привязался к родственнице. Но бог забрал у него и это. Всего три месяца назад он познакомился с бабушкой, и вот ее не стало. Властелина Витальевна умерла неожиданно, во сне. Медицинское заключение: тромб закупорил вену, в результате чего и наступила смерть. Для Виктора это был удар такой силы, что впервые за время служения Ордену он задумался о добровольном уходе на тот свет. Глубина депрессии, в которую он упал, пугала. Виктор в один момент словно разуверился во всем светлом и добром и видел в жизни одно лишь зло и страдание. И ему невыносимо захотелось покончить со всем разом.

Похоронив бабушку и проплакав на ее могиле до ночи, он, находясь в каком-то сомнамбулическом состоянии, пришел в древний заброшенный монастырь на краю Коврова. Там находилась одна из баз Ордена, и именно там в свое время Идрис посвятил его в ловцы. Виктор спустился в темное подвальное помещение. И словно по мановению волшебной палочки зажглись факелы. Виктор огляделся, он хорошо помнил это место. Мозаичные плиты пола казались тщательно вымытыми, несколько кресел с высокими спинками стояли полукругом возле большого стола. На нем находился громоздкий, старинный на вид подсвечник из черненого серебра, отлитый в форме креста, увитого коваными розами. Виктор схватил его и прижался пылающим лбом к холодному металлу. Острые концы лепестков роз вдавились в кожу. Но физической боли он не ощущал, душевная была неизмеримо сильнее. Виктор, не выпуская символ Ордена, упал на пол и застыл.

Прошло около часа. Он уже ничего не соображал, измотанная нервная система отказывалась реагировать на что бы то ни было. Слезы высохли, сладкая мысль о том, что он может немедленно покончить со всем этим, странно радовала. А ведь он, будучи ловцом, точно знал о ждущей его участи. Но даже попасть во власть прилипал сейчас не пугало. Виктор хотел лишь одного: не быть в этой черной реальности. Он встал, все еще прижимая подсвечник к себе. Казалось, что его тяжесть сильно увеличилась. Виктор усмехнулся и потрогал края лепестков кованых роз. Они были острыми. Виктор провел пальцами по лбу и увидел следы крови. Металл порезал кожу.

– Прекрасно! – пробормотал он, поднеся подсвечник к шее и придавив яремную вену острым краем лепестка.

И замер. Проблеск сознания заставил вздрогнуть, Виктор реально испугался того, что хочет совершить, и быстро поставил «орудие» обратно на стол. Он отпрянул на шаг и остановившимся взглядом смотрел и смотрел на крест, увитый розами. Разум окончательно прояснился.

– Я успел вовремя, – услышал он позади себя и резко обернулся.

Темная внушительная фигура выдвинулась из тьмы в круг света.

– Идрис! – вскрикнул он и закрыл лицо руками.

– Как ты мог даже помыслить?! – грозно спросил высший.

– Слишком много боли, это невыносимо, – прошептал Виктор. – Но ты же видишь, я жив, пришел в себя, больше этого не повторится. Я справлюсь…

– Рад, что ты одумался, – более спокойно ответил Идрис. – Но все равно я обязан принять меры.

Сознание Виктора затуманилось. И вот он будто бы снова очутился на могиле матери в тот день, когда к нему пришла Властелина Витальевна. Что было дальше, он не помнил…

…Виктор судорожно вздохнул и пришел в себя. Он вздрогнул, поняв, что находится в помещении одной из баз Ордена. Но это был не Ковров, а Париж. И они с высшим сидели за столом в обширном подвале церкви Сент-Эсташ. Подсвечник – крест, оплетенный розами, стоял между ними. Виктор вгляделся: но это была другая модель. Крест отлили в форме рогов оленя. Это он видел четко и окончательно осознал, что вернулся в реальность. Три красные зажженные свечи давали слабый неверный свет, углы огромного подвала терялись во тьме.

– Что это было?! – нервно спросил Виктор.

Истина мгновенно открылась ему и пронзила болью. Он пристально посмотрел в раскосые глаза Идриса и вздрогнул, не веря своей догадке.

– Выпьешь? – спокойно предложил тот и махнул рукой.

Из тени выступил монах в длинной темной рясе с надвинутым на лицо капюшоном. Он бесшумно приблизился и поставил на стол поднос. Виктор увидел бутылку красного вина, два хрустальных бокала, блюдо с сыром и кисти черного винограда. Монах вынул пробку и молча удалился.

Идрис разлил вино, Виктор ощутил терпкий запах старого выдержанного бордо и пригубил.

– Элитное шато-икем, изготовленное во Франции в восемнадцатом веке, – невозмутимо сообщил Идрис, наблюдая, как Виктор пьет.

– Не отравишь? – усмехнулся тот. – Уж больно старое винцо!

– Его цена почти сто тысяч долларов, – заметил Идрис и сделал глоток.