Любовница Магната

Влажная дорожка от мужского рта поднимается выше. Вера вздрагивает, когда слышит сиплый голос Платона:

— Без лифчика ты будешь ходить только при мне! — цедит Платон.

— Я не твоя собственность, Пахомов! — возражает Вера.

Вера задыхается от того, что воздуха стремительно перестает хватать. Платон перекрывает кислород поцелуем.

Сметает напором ее сопротивление. Раздвигает губы своим языком.

Вера хочет укусить его, но вместо этого цепляется руками за его шею.

И куда-то летит…

Нет, не летит. Это Платон тянет ее на себя, точно марионетку. Вера больше не чувствует опоры за спиной. Единственная ее опора — это Платон Пахомов.

Поцелуй набирает обороты. Прохладная простыня немного приводит Веру в чувства.

— Просто молчи! — требует Платон и вновь набрасывается на ее губы, терзая их.

Вера ощущает, как властные пальцы скользят по ее бедрам, поддевают ткань брюк, тянут ниже.

И вот Вера остается в одних лишь трусиках. Хорошо, что в комнате темно, иначе Вера сгорела бы со стыда.

Платон фиксирует ее запястья, заводит над головой. От этого движения грудь Веры приподнимается. А острые напряженные соски оказываются перед лицом Платона.

— Вот так, да, — бормочет Платон.

Вера шипит, когда Пахомов подхватывает губами один сосок и сжимает его, почти кусая.

Но Вере не больно, наоборот, горячая волна прокатывается по всему телу и закручивается в спираль внизу живота.

Платон, кажется, все это замечает. Потому что его ухмылка становится шире, а горячие поцелуи спускаются ниже. Влажные губы кружат на девичьем животе.

Вера пытается сбросить Платона с себя.

Да что он творит! Это ведь уже ни в какие ворота!

Платон давит свободной ладонью на ее плечо, заставляя лежать на спине. Скользит рукой ниже, пока не замирает на упругой ягодице.

Шустер сводит бедра, однако Пахомов успевает протиснуться между ее ног. Мужская ладонь обводит кромку трусиков, поддевает край.

— Нет! — трясет Вера головой.

— Еще как, да, — возражает Платон.

А Вере кажется, будто она сходит с ума. И горячее дыхание опаляет кожу. Вера понимает, что ее белье уже спущено. И вся она на виду, перед глазами Платона.

— В следующий раз будем заниматься любовью при свете, — слышит Вера горячий шепот, — хочу рассмотреть тебя всю здесь.

Вера теряет нить повествования. Она сходит с ума. Да что уж! Она уже сумасшедшая! Иначе почему она позволяет Платону все это вытворять с ее телом?!

Девушка слышит странный звук, пронзивший тишину комнаты. Запоздало понимает, что это ее громкий и протяжный стон.

— Какая ты здесь тесная, малышка, — бормочет Пахомов.

Вера теряется в ощущениях. Чувствует, как этот тиран и деспот целует ее прямо там, где прежде были его пальцы.

Безумие… Сплошное безумие…

Вера хочет кричать от того, что буря острых и невероятных ощущений вспарывают ее тело. Нет, там, в кабинете, когда Вера словила оргазм, было нереально… А сейчас…

Девушке кажется, что вся она сейчас взорвется. И странный вибрирующий звук — уже начало ее маленькой смерти.

— Твою мать! — рычит Платон и останавливается.

Вера рвано дышит, по инерции вскидывает бедра, пытается вернуть те нереальные ощущения…. Но Платон мучает ее вновь. Только теперь уже ничего не делает. Просто отстраняется.

Господи, как же сильно Вере хочется его убить! Придушить!

— Да, какого хрена?! — рявкает Платон уже громче.

И тут до Веры доходит, что Платон отвечает на телефонный звонок. Хмуро слушает абонента. А взглядом прожигает Веру, всю, от бесстыже раздвинутых бедер, до запрокинутых за голову рук.

Особое внимание Платон уделяет ее груди. Тянется вперед, пока слушает голос из мобилы. Трется носом об острый сосок.

— Надеюсь, это реально срочно. Или я всех уволю, к херам! — цедит Платон.

Мужчина убирает телефон. Зависает над Верой. Молчит.

— Мне нужно уехать. Когда вернусь, ты должна ждать меня здесь, в этой спальне, в этой постели. Ясно? — глухо командует Пахомов.

— Иди в задницу! — огрызается Вера.

— Аналочку мы тоже как-нибудь попробуем, малышка, — усмехается Платон и одним резким движением поднимается на ноги.

Вера видит, как сильно оттопырены мужские брюки.

— Будешь послушной девочкой, дам подержаться, — смеется Платон.

— Иди ты на хрен! — цедит Вера и подскакивает с постели.

Ей стыдно от того, что Платон поймал ее на горячем. Стыдно за то, так легко ему сдалась. Стыдно за то, что ей нравилось все то, что он с ней делал.

Вера прячется в ванной комнате под негромкий мужско смех. Ждет, пока хлопнет дверь спальни. И только потом выдыхает, приводит себя в порядок и выбирается из своего укрытия.

Надевает разбросанную одежду и выходит из комнаты.

Не станет она слушать этого тирана и деспота! Спать Вера будет у себя. И точка!

***

Платон возвращается домой под утро. Проблему удается утрясти за приличную сумму денег. Ладно, Пахомов утром подумает о рисках, перспективах и потерях. Пока что зверски хочется спать.

Прежде мужчина остался бы на ночь в городском пентхаусе. Сейчас возвращение в загородный дом даже не ставится под сомнение.

Чувство дежавю накатывает, когда Платон переступает порог особняка.

Только на этот раз Платон без цветов. Ему и прошлого букета хватает за гланды.