Любовница Магната

— Тебе хорошо со мной, Вера? — задает Платон вопрос, который никогда прежде не задавал партнершам. Прежде его не волновало, получает ли женщина удовольствие в его постели.

— Ты сегодня какой-то скучный, Платон Георгиевич, — фыркает девушка.

— Возможно, — не спорит Платон. — Ты не ответила.

— У меня слишком мало опыта в сексе, чтобы имитировать оргазм, Пахомов! — злится Вера, падает на постель, раскинув руки. — И если мне не изменяет память, то оргазмы я испытываю регулярно.

Платон слышит ворчливые нотки. Понимает, что Вера немного смущена. Это очень мило. Но Пахомова ведь не только постель интересует. Не о том он спрашивает Веру.

— Не хочешь куда-нибудь съездить, развеется?

— Я не успела устать. Да и отца как оставить?

— Я разговаривал с его врачом.

— И что? Тебе-то он все рассказывает? — настораживается Вера.

Платон осознает, что намеренно умалчивает последние новости. А ведь они есть. Можно сказать, хорошие. Даже отличные.

Операции удается избежать. Шустеру помогают препараты, и какие-то передовые методики лечения. Словом, Степан идет на поправку. А это значит, что отца Веры в ближайшее время могут выписать из клики. И пусть в доме будет постоянно находится квалифицированная медсестра, но в любом случае, это уже огромный прогресс.

Выходит, можно радоваться за друга.

И отпустить Веру к отцу. Дом у Степана не менее просторный, расположен неподалеку от владений Пахомова. Сплошные плюсы.

Вот только отпускать Веру совсем не хочется.

— Степан идет на поправку, — говорит Платон и не сводит взгляда с Веры.

— Правда? — девочка вновь садится на постели. Розовые губы растягиваются в улыбке. Платон зависает на этой улыбке. Точно так же Вера улыбается с той самой фотографии, что лежит у Платона в верхнем ящике стола.

— Да, — кивает мужчина, — возможно, скоро выпишут.

— Ты ведь не станешь врать мне, Платон? — все еще улыбаясь, но немного настороженно говорит Вера.

— Никогда, — серьезно обещает Пахомов и поднимается с дивана, чтобы выключить свет в комнате. — Спи, малышка.

— А ты?

— И я, — он усмехается в темноту.

Сбросив халат, Платон устраивается на своей половине постели. Секунду смотрит в потолок, ждет, пока Вера уляжется.

Наверное, ему нужно отвыкать от того, что малышка спит рядом. Но как? Да и зачем?

— Кажется, ты мне должен желание, Пахомов, — слышит он вкрадчивый голос Веры.

— Да? Ну если должен, загадывай, — усмехается Платон.

Рука привычно ложится поверх покрывала, под которым спрятаны девичьи изгибы и формы, сводящие Платона с ума. Он и сейчас, несмотря на скандал и хреновое настроение, в полной боевой готовности.

— Хочу кое-что узнать, — осторожно произносит Вера.

Платон смотрит на девчонку. Глаза уже привыкли к полумраку, потому выражение лица Веры прекрасно видно.

— Почему ты до сих пор не женат?

— Не сложилось, — отвечает Платон.

Он осознает, что говорит после заминки. Потому что приходится подбирать нейтральный ответ. И тон. Да и вообще… Действительно, почему он раньше не женился? Был бы сейчас добропорядочным семьянином с женой, парочкой детей. Не исключено, что дети бы уже выросли из возраста подгузников.

Платон будто наяву представляет яркую картинку. Детей — двое. Старшая дочка. Потом сын. У девочки светлые, обязательно длинные, волосы. И такая же улыбка, как у ее мамы.

— Так нечестно, Платон, — фыркает Вера.

Возможно. Но сейчас все это неважно. У Пахомова в голове складывается собственная история. И у Верочки в ней отдельное, самое важное, место.

Он ловит ртом протест, готовый сорваться с манящих губ. Рывком перекатывается, накрывает собой голенькую Веру.

Ему нравится, как малышка реагирует на него. Как послушно разводит бедра, оплетает убойными ножками его талию. Упирается пятками, давит сильнее.

У Платон не остается выбора, кроме как в один мощный и плавный толчок погрузиться во влажные глубины.

Вера протяжно стонет. Он слизывает это стон. Понимает, что не хватит у него сил на долгие игры. Да и Вера, судя по тому, как тесно сжимает его собой, уже близко.

Он вновь толкается в нее. Еще раз. И еще. До тех пор, пока не услышит протяжный полу вскрик. И догоняет малышку. Кончает, теряя контроль над своим телом и мыслями.

— Тебя ждал, малышка, — бормочет он непослушными губами.

— М? — вяло шепчет Вера.

— Спи, утром скажу, — улыбается Платон.

Вера уже в царстве Морфея. Даже не противится, когда Платон укладывает ее на бок, укрывает, обнимает со спины, целует в затылок.

Черт! Наверное, все это неправильно. Возможно, подло. Но сейчас Пахомов сознательно надеется на то, что Вера уже в положении. Тогда он ее точно не отпустит. Впрочем, при любом раскладе никуда ей от Платона не деться.

***

Утром, вместе с завтраком, Пахомову приносят одежду из химчистки. Вера убегает в душ. А когда Платон собирается присоединиться к ней, решительно хлопает дверью перед носом Пахомова.

Мужчина даже не злится на Веру. Дает ей время уединиться.

— Я хочу навестить отца, — за завтраком говорит Вера, — как думаешь, может быть, нужно съездить к нему домой? Проверить, есть ли подходящие условия. Да и так, вдруг помощь нужна.