Любовница Обманщика

Если Аннахар и услышала меня, то виду не подала. Мы подняли Локи, как и Джеффа, и потащили его вместе. Горячие слезы потекли по моим щекам, когда я заставила свою сломанную лодыжку ступать. Я потянула Локи на заднее сиденье, с облегчением услышав, что Джефф все еще стонет на переднем.

Аннахар стояла в сгущающейся темноте возле машины, вся дрожа в своем ярком, льстивом платье.

— Хемир сказал встретить его здесь, — произнесла она тихим, мечтательным и далеким голосом.

Хемир.

Если Локи здесь, то обереги вокруг Исландии убраны, подумала я. Тот, кто не пускал его, должно быть, ушел. Хемир теперь, должно быть, стал Тримом, ведущим армию Йотунов к их славной смерти на полях Вигрида.

Я взяла лицо Аннахар в свои ладони.

— Хемир… только что был здесь, — солгала я. — Он уехал… обратно в Рейкьявик. Мне нужно, чтобы ты… — мир начал меркнуть, и мне пришлось остановиться, положив голову ей на плечо.

— Мне нужно, чтобы ты отправилась к Хемиру, — сказала я. — Тебе нужно ехать к Хемиру. В Рейкьявик. Ты можешь это сделать?

Она кивнула, и ее голубые глаза наполнились слезами.

— Я могу доехать до Хемира, — сказала она.

— Хорошо. — Я забралась на заднее сиденье ее «Шкоды», и мир погрузился во тьму.

***

Я проснулась в темноте от звуков женского пения. Я моргнула и заставила себя выпрямиться. В машине Аннахар было очень темно, пахло дымом и кровью. Перед нами тянулась сплошная линия задних фонарей. Казалось, они не двигались.

Я прислушалась. Мой брат все еще дышал, хотя его дыхание было поверхностным и затрудненным. Мои пальцы переплелись с пальцами Локи, и когда я положила руку ему на грудь, то почувствовала, как она поднимается и опускается. Едва-едва. Я сжала его руку и почувствовала, как его пальцы сжали мои.

— Аннахар? — спросила я нерешительно.

Она перестала петь.

— О, привет, Кэрол.

Ее голос звучал обескураживающе бодро. Я подумала, что она была в шоке. Или, возможно, она сошла с ума. Возможно, вид приливной волны, разрушающей Локисфен, оставил ее совершенно оторванной от реальности. Не важно, подумала я, стиснув зубы, главное, чтобы она довезла нас до чертовой больницы.

— Где мы? — спросила я.

— Нам недолго осталось, — сказала она. — Так много людей! — В тусклом свете приборной панели я увидела, как она нахмурилась, и решила сменить тему.

— Спасибо, — сказала я. — Хемир будет рад, что ты помогла нам.

— Да, — сказала она, кивая. — Я делаю то, о чем просил Хемир.

— Ты хороший друг, — сказала я, когда черные края мира снова начали смыкаться.

— Я — друг Хемира, — сказала она и снова тихо, по-исландски запела.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Рейкьявик был полон ревущих сирен и мигающих огней, дороги были почти непроходимы. Было похоже, что больница делала распределение больных прямо на тротуаре, где Аннахар припарковала свою «Шкоду» и открыла двери. Джефф, прихрамывая, вышел из машины, следуя за моим голосом. Локи все еще был без сознания, но в моих руках он чувствовался успокаивающе тяжелым.

— Спасибо, — сказала я Аннахар, держа ее бледную руку. — Ты спасла нам жизнь.

— Я скажу Хемиру, что ты здесь, — сказала она.

Я смотрела, как отъезжает ее машина, мигая задними фарами. Тротуар холодил мои босые ноги. Я, то приходила в себя, то теряла сознание, мое тело медленно онемевало, и я смотрела на далекие звезды в темном небе, держа Джеффа одной рукой, а Локи — другой. Вдалеке завывали сирены. Ночной воздух нес в себе запах дыма.

Кто-то потряс меня за плечо. Я обернулась и увидела молодую медсестру с темными кругами под глазами. Она что-то говорила, но я не могла ее понять. Я покачала головой и поняла, что она говорит по-исландски. И ждет ответа. Я порылась в кармане и с удивлением обнаружила бумажник и сотовый телефон. Дрожащими пальцами я протянула ей свои калифорнийские водительские права. Каролина Лаувейсон.

— Мой брат, — сказала я хриплым голосом. — Он обгорел. Ему нужна помощь.

Я указала на Джеффа, и медсестра встала, размахивая руками. Двое молодых людей принесли носилки, и мой брат застонал, когда они завернули его в серое одеяло и перекатили на носилки.

— Имя? — спросила меня медсестра.

Я уставилась на нее.

Она указала на Джеффа, которого несли через двери рейкьявикской больницы. Потом она помахала мне планшетом. Я попыталась удержать руку достаточно долго, чтобы написать «Джефф Капелло». Я с отстраненным интересом заметила, что мои руки покрыты жуткими красными ожогами. Медсестра исчезла вслед за носилками, и мы с Локи остались одни на холодном тротуаре, окруженные ранеными. Я легла, обняла его и закрыла глаза.

***

Постепенно я поняла, что кто-то обращается ко мне, его голос был бессвязной смесью английского и исландского. Я открыла глаза. Небо над Рейкьявиком было испещрено розовыми полосами и наполнено темными вращающимися искрами. Я моргнула, приподнялась на локтях и поняла, что это не искры. Это птицы. Небо было заполнено птицами, сотнями и сотнями птиц, их волнообразное журчание тянулось через рассвет.